Родители прыснули со смеху, слушая наш диалог, а Енька насупился.
— Меня прокляли. И проклятие может снять только поцелуй любви! Я говорил! — заорал Еня и снова стал Ашем.
— Мерзкое прожорливое животное, — выругался принц и непроизвольно ойкнул.
— Что такое? — участливо поинтересовалась у побледневшего мужа. — Он подбирается к моим детородным органам, поделился Аш. — Не хочет страдать в одиночестве! СПАСИТЕ! — взревел не на шутку перепуганный демон, вскакивая со стула.
Глава 40
Еня
Енот окончательно озверел внутри моего сознания.
«Никаких супружеских обязанностей», — верещал он в моём мозгу, создавая серьёзную угрозу для моей будущей семейной жизни. Сорвался с места и выскочил на улицу, чтобы договориться в одиночестве с бешенным енотом, пока не стал до конца жизни импотентом.
— Еня, хорош! — возмутился я и мгновенно превратился в енота.
— Зараза, — только и успел произнести пока был в себе. Мозги подогрелись словно в микроволновке — Еню понесло на поиски единственной и вечной любви. Мы метались по миру по енотихам. Их, к моему великому сожалению, было очень много. Где-то на пятидесятой впервые за долгое время захотел напиться в хлам. Столько енотов я не нюхал за всю свою жизнь.
Наконец он остановился посередине леса на небольшой светлой полянке и, встав на задние лапы, проорал в пространство:
— ГДЕ ТЫ?!!!
«Ушла с другим», — съязвил я.
— Злой ты, — вслух сказал енот и сел на пушистую попку. В этот момент из портала выскочила запыхавшаяся Феня.
— Еня! Я тебе хвост вырву! — приступила к воспитательным процедурам моя жена.
— Вырывай, — грустно согласился с ней енот, — мне не найти любовь всей своей жизни. Я навсегда останусь без бубенцов, — и он тяжело вздохнул.
Наконец-то я превратился в себя, на автомате надел на себя удобную одежду. На губах Фени появилась улыбка, когда я подмигнул ей. Еня подпритих. Судя по его мрачному настроению, которое я невольно ловил, енот серьёзно расстроился.
— Может снова посетим храм? — протянул я открытую ладонь своей жене. Она доверчиво положила свою руку на мою ладонь. Сжал её пальцы. Тепло её кожи наводило на интересные мысли, которые еноту слышать было противопоказано. Заглушил свои романтичные позывы на корню и открыл портал в Ад.
Храм был не в настроении.
— Чего припёрлись? — неприветливо спросил он. Его слова покатились эхом по восстановленным стенам. Он теперь был даже лучше прежнего.
— Не подскажите многоуважаемый храм, как нам с енотом разъединиться? — поинтересовался у говорящего здания.
— С чего бы мне вам подсказывать? — не согласился ворчливо храм. — Я от ваших посещений ещё пару тысяч лет в себя буду приходить.