– Сам же твердишь, что курвы твои пиздят как дышат.
– Пиздят. Правда, – кивает с серьёзной рожей. – Но Лерка… Не такая она в общем. Ну хер ли ты ржёшь?! Я серьёзно!
– Ага, ждёт трамвая… – Во задвинул! – Все они не такие… – Успокаиваюсь, прикрываю широкую улыбку бокалом, делаю глоток. Хотя смеяться всё ещё хочется.
– Сирота она. Пашет, как лошадь. Некогда ей по херам скакать. Врачей каких-то там оплачивает постоянно…
– Ты мне тут на жалость не дави. А то сам сиротой станешь.
Затыкается.
Допиваю остатки в один глоток, поднимаюсь с кресла.
– Ладно, Михалыч. С Яром утрясу. Пусть отсыпается твоя… сирота, – пару раз качнув головой, криво усмехаюсь. Оставляю бокал на столе и сразу двигаю к выходу из кабинета. – С тебя причитается!
– Какие вопросы, Зима! Сочтёмся!
Вместо прощания хлопаю дверью.
Миную небольшой коридор и оказываюсь в веренице отвратительно белых подсобных помещений, лестничных пролётов, уводящих куда-то то вверх, то вниз, а в самом конце кухня. Встречающиеся по пути сотрудники все как один здороваются. Просто киваю в ответ, кому-то пару раз жму руки, пока не натыкаюсь на неё.
– Привет-привет, красавчик, – призывно мурлычет, улыбается игриво. Как и всегда выглядит, как самая зачётная кобылка в этом стойле.
– Привет, Настюха! – Не замедляя темпа, обхватываю деваху за талию, увлекаю за собой. – Чего не работаешь? Михалыч сегодня злой, как чёрт. Отхватишь люлей на свою упругую задницу. – Не удерживаюсь и отвешиваю увесистый шлепок по мягким полушариям, втиснутым обтягивающую юбку-карандаш.
Задница у сучки действительно зачётная. Особенно, когда имеешь её раком, открывается невероятно возбуждающий вид…
Настюха взвизгивает, смеётся. Льнёт плотнее.
– Да он всё время такой… – манерно отмахивается и быстро съезжает с темы: – А ты останешься? Сегодня планируется интересная программа, – наклоняется к моему уху и произносит нарочито в полголоса, а не шёпотом: – Со стриптизом.
– Ты, что ли, стриптизить-то будешь? – усмехаюсь. Сжимаю в руке одно полушарие её задницы.
Может, всё-таки отодрать разок? Прямо сейчас затащить в одну из ВИП-кабинок или хоть, вон, в туалет, да выебать как следует. Она же так и напрашивается, сам на хер лезет…
Настька снова смеётся. Заливисто.
– Если только приват, – с придыханием. – Для тебя.
– Ох, не искушай…
Сотовый во внутреннем кармане куртки пиликает, и я уже знаю, кто это, когда достаю гаджет.
– Ну так как? Останешься?
Мельком смотрю на дисплей. Убираю обратно.
– Прости, Настюха, но сегодня не выгорит. Труба зовёт. Причём буквально.
Девушка надувает пухлые губки, куксится в наигранной обиде: