Дома Алёна сразу прошла в ванную, закрылась изнутри, включила теплую воду. Она долго сидела в душе, смотрела в одну точку и медленно терла плечи поролоновой губкой. Материал уже начал царапать кожу, оставляя красные отметины, но Алёна этого не ощущала, не чувствовала дискомфорта. Еще через час ее начало трясти, зубы постукивали друг о друга, и на плечи упало осознание произошедшего. На теле уже проступили синяки, ее тонкая кожа посинела, на ней остались мерзкие отметины этого вечера.
Мысленно она погрязла в том, что с ней произошло, но до сих пор не могла поверить в то, как Влад мог с ней так поступить. Не могла, но все было написано на лице, на ее лице.
Ночью девушка вздрагивала от каждого шороха. Лежала на кровати в обнимку с Элвисом и орошала подушку слезами. Внутренности жгло огнем, ей было так больно и страшно, что, казалось, выйти на улицу завтра утром будет настоящим подвигом.
Когда будильник прозвенел, давая понять, что наступил новый день, Алёнка лишь крепче завернулась в одеяло. Телефон, лежащий на тумбочке, разрывался. Там было множество вызовов от Влада все с того же скрытого номера, пара от Азарина, но ей не было до этого дела. Она больше не вернется к нему в офис, не будет там работать. Она уедет отсюда подальше, после всего, что произошло, ей плевать на Шилова, пусть он разбирается сам. Теперь ее мало волновало, что с ним будет. Оправдать можно многое, но то, что он с ней сделал, не заслуживает прощения.
Через час в дверь позвонили, Отрада вздрогнула, но продолжила лежать, правда, трель не утихала. Голова раскалывалась, разрывалась от этих звуков, и Алёне пришлось встать с кровати. Она на цыпочках подошла к глазку, а взглянув в него, отшатнулась. На лестничной клетке стояла Алиска.
Отрада открыла дверь и сразу отпрянула. Отвернулась, чтобы Краснова не увидела ее распухшей щеки и синих следов от пальцев на подбородке.
– Как хорошо, что ты еще дома, а то я ключи на работе забыла, – Алиска разулась и широко улыбнулась подруге. – Ты чего? – усмехнулась и потянула Алёнку за руку.
Отрада поджала губы, пытаясь увернуться, правда, Краснова уже успела заметить на ее лице следы прошлой ночи.
– Что это? Алёна! Что у тебя с лицом? На тебя напали? Это Азарин? Или это из-за Шилова? Говори!
– Это Влад.
Отраде было стыдно признаваться в том, что случилось, она, как и большинство жертв подобных кошмаров, чувствовала вину. Ужасающую вину и стыд.
– Что?
– Я была у него этой ночью.
– Дура, боже! Я же тебе говорила, говорила. Зачем ты туда пошла, Алёна? – Краснова накрыла лицо ладонями, что-то в них прокричав. – Собирайся.