И дело не в Женьке. Нет. Дело в том, что я почему-то понадеялась, что Панкратов вообще свалит из клуба. Но нет. Он снова сидит напротив, только уже один. Смотрит пристально. То на меня, то на Женю. Среди всей вереницы лиц и разворачивающегося вокруг веселья никто этого не замечает. Никто кроме меня.
— Я, наверное, домой, Жень.
— Я провожу.
Костров галантно берет мою сумку, помогает надеть куртку и, коснувшись ладонью талии, подталкивает к лестнице. Мы спускаемся на улицу в тишине. Женька ничего не говорит, я тоже. Подъехавшее такси сейчас — настоящий островок свободы. Так я думаю, пока Женя не садится в него следом за мной.
— Да я бы и сама…
— Брось. Мне несложно, скорее наоборот, приятно тебя проводить.
— Спасибо.
По дороге Женька не перестает выводить меня на диалог. Я стараюсь отвечать, а внутри просто бешусь от складывающейся ситуации. Я и раньше симпатизировала Женьке, но сейчас он слишком сильно активизировался. Еще и Панкратов…
О последнем вообще не хочется думать.
Не хочется, но в голове до сих пор его голос.
«Ты права, не будет. Но с одной поправочкой. Сегодня не будет. Потому что слишком быстро и неинтересно. Признай, ты тоже кайфуешь от нашей затягивающейся прелюдии».
Не кайфую. Ни разу. Вот вообще.
Я просто злюсь, потому что не могу дать ему нормальный отпор. Всем могу, а от него мои слова и действия просто отскакивают. Он переступает через это сопротивление раз за разом.
Или же я на автомате делаю что-то, что, наоборот, только сильнее закручивает меня в эту воронку.
— Еще раз спасибо, что проводил, — отчеканиваю рядом с подъездом.
— Завтра увидимся?
— Конечно. Мы всегда видимся в универе.
— Я, вообще, о другом. Может быть, куда-нибудь сходим? В кино там…
— Жень, у меня сейчас не самый лучший период в жизни, чтобы…
— По-дружески, — Костров перебивает мою выстраивающуюся в отказ речь. — Мы же друзья?
— Друзья. Давай решим завтра.
— Окей. Спокойной ночи.
— И тебе.
Тянусь к дверной ручке и проскальзываю в подъезд, стараясь не потерять ни секунды.
Касаюсь подошвой последней ступеньки перед дверью квартиры и замираю.
Я вспомнила. Капюшон. Вот почему я подвисла в баре.
Черный капюшон. Ночь. Что-то странное.
В тот вечер я видела за клубом парня в капюшоне. Он стоял рядом с машиной, и, кажется, с ним был Славик…
Андрей спрашивал меня об этом? Неужели…
Подумать обо всем произошедшем я не успеваю. Потому что из квартиры слышится крик. Снова скандал, и, кажется, он только начинает набирать обороты.
Мамин плач, громкие, пьяные вопли отца. Все снова повторяется.
Переступаю порог и лечу в бездну. Зажимаю уши ладонями и понимаю, что плачу. Вот так просто. Меня триггернуло только от этого крика, раздирающего душу на мелкие кусочки.