Охрана без вопросов выпускает меня с территории особняка. Видимо, хозяйка уже успела отдать приказ.
Обернувшись на высокие закрывающиеся ворота, ощущаю, как в лицо ударяет поток холодного ветра. Подтягиваю ворот пальто, чтобы прикрыть шею, а когда делаю шаг, наступаю в недавно образовавшуюся лужу. Ночью был дождь. Сквозь сон я слышала, как тяжелые капли ударяют по оконному стеклу и черепице крыши.
Мне требуется время, чтобы взять себя в руки и уйти отсюда как можно дальше.
За эти дни в моей жизни произошло столько событий «в первый раз». Мамино недоверие, преследование маньяком и, как вишенка на торте, доза пренебрежения от богатенькой дамочки. Никогда не чувствовала себя вторым сортом, но сегодня мне без стеснения указали место, как какой-то собаке.
До города добираюсь на автобусе. Вызвать такси не решаюсь, и кажется, не переборю этот страх еще долго. Голова ломится от мыслей, раздирающих душу на мелкие клочки.
Пока поднимаюсь в квартиру, перечитываю тысячу Леськиных сообщений. Она за меня беспокоилась всю эту злосчастную ночь. Набираю ей длинное пояснение, которое заканчивается словами вроде: «Со мной все хорошо».
В прихожей вешаю пальто на плечики. Осматриваюсь. Все здесь отдает привкусом разочарования. Я никак не могу перестать думать о мамином поступке. Как она могла? Прямо при Андрее…
Выключаю телефон и прячу его в ящик стола.
Накрываю лицо руками, растираю виски, затекшую шею и закрываюсь в своей комнате. Остаток воскресенья я лежу пластом, пару раз высовывая нос, чтобы сходить в туалет и ухватить из холодильника бутерброд с сыром и ветчиной.
Мама несколько раз пытается вывести меня на разговор, но теперь, у меня нет ни сил, ни желания вести с ней хоть какой-нибудь диалог.
Пусть она просто уйдет, шепчу как мантру и прячусь под одеяло с головой. Но все мои страдания заканчиваются по истечении ночи.
Я даю себе ровно двенадцать часов, чтобы перестать быть нюней, собраться, поднять голову и идти дальше.
Как только большая стрелка часов замирает на двенадцати, а маленькая — на семи, все в квартире оживают. На плите кипит чайник и жарится яичница, в ванной течет вода, на кухне работает телевизор. Сестры о чем-то громко спорят, мама подгоняет их, иначе они опять опоздают в школу.
Я вылезаю из своего укрытия в полной боевой готовности. В брюках, пиджаке и с идеально уложенными волосами. Чищу зубы и завершаю макияж ярко-красной помадой. Завтракать отказываюсь, чем расстраиваю и так поникшую маму еще больше.
Знаю, между нами все просто трещит по швам, но выяснять что-либо я больше не хочу.