Испытав некоторое удивление, я смотрел в упрямые спокойные глаза Селены, ни видя в них ни обвинения в жестокости, ни страха. Но ни смотря на это, мне предстояло закончить начатое. Из уважения к своим подчиненным. Из уважения к Марано и самому себе, пусть последнего я и не испытывал. Откровенный взгляд дарьё сбивал.
Подняв Марано над полом, дернул хвостом сломав своему офицеру шею. Все. Я сделал для него, все что мог.
Селена ни моргнула, ни отвернулась. Ты так уверена в себе или во мне, девочка?
Одним шагом преодолев разделяющее нас расстояние, с силой поднял этот упрямый подбородок, впившись в крепко сжатые губы. Не закрывая глаза, следил за реакцией на свою несдержанность, злость. Землянка не дрогнула, ни отступила, даже не моргнула, смелым взглядом отвечая на мои действия. Первый раз в жизни на меня так реагировал кто-то из посторонних. Смело и прямо встречать мою агрессию могли только мама и Палет. И дарьё.
В ужасе на возможные последствия таких действий, отскочил от Селены, заметив красные следы на ее подбородке, оставленные моим прикосновением. Боясь увидеть изменение в ее взгляде, быстрее покинул это помещение.
Как же теперь быть?!
Нарин
Я стоял под струями воды, смывая свою и чужую кровь, стараясь успокоиться и придумать, как быть дальше. Если бы у меня было время, все можно было бы как-то решить, объяснить, дать ей привыкнуть… Время. То, чего у меня не осталось. Согласиться ли теперь землянка с моей кандидатурой на роль супруга? Захочет ли пройти наши обряды, после того, что увидела сегодня? Меня мало заботили эмоции и терзания женщин раньше. Достаточно было не подвергать их опасности и излишнему стрессу. Но теперь я не знал, с какой стороны подступить, чтоб не сделать хуже.
Как она туда попала? Зачем пришла?
Горячие, почти жгучие струи, били по плечам, хлестали как тонкие плети. Решение не приходило.
Прикосновение к плечу я почувствовал не сразу, поглощённый собственными переживаниями. Селена стояла за моей спиной, открыв дверцу душевой кабины. Я улавливал некоторую тревогу и беспокойство. Только было не ясно, направленно оно на меня или на события сегодняшнего дня. Очевидным было одно — я больше не в состоянии сдерживаться.
— Тебе лучше уйти. Я должен успокоиться, я ты отвлекаешь.
— Уж прости, но я не намерена больше никуда уходить, — упрямо и спокойно ответили мне, — я тут узнала интересную новость… Оказывается, ты теперь весь мой.
От этих слов, наполненных радостью и желанием, я вздрогнул. К телу со спины прижалась моя дарьё. И тут же отскочила
— Ай, как горячо! Как ты можешь тут стоять? — обернувшись, наткнулся на несколько обиженный взгляд своей мокрой землянки. Мы немного постояли, глядя друг другу в глаза, не предпринимая никаких шагов. Потом Селена провела взглядом по моему телу, слегка покраснев, закрыла глаза и шумно выдохнула. Меня обдало желанием, пряным, тягучим, откровенным. Дыхание дарьё участилось. Открыв глаза, она решительно шагнула под горячие струи, и, протянув руку мимо меня, отрегулировала душ. Вода стала приятной температуры, умерив силу потока, падая теперь на нас обоих. До меня медленно дошел смысл ее слов.