— Никто не придёт.
Он кивнул, легко подхватил ее за талию и посадил на перила беседки.
— Держись, рыбонька, — усмехнулся он и задрал ее юбки. — Ммм… как я люблю эти франкийское белье!
— Что ты делаешь? — растерянно пискнула Мелисса, когда он нырнул ей между ног и уткнулся носом… туда, в общем, уткнулся.
— Ноги пошире раздвинь, — привычно скомандовал Оберлинг. — Давай, рыбонька.
— Почему рыбонька? — простонала девушка, подчиняясь его приказу.
— Потому что ты молчать сейчас будешь, чтобы никто не услышал.
Его пальцы привычно скользнули между припухших от желания складочек, Мелисса вцепилась в перила беседки, чтобы не упасть.
Пальцы сразу же сменил горячий, очень горячий язык. Мужчина пробовал ее на вкус, слизывая её соки, нашёл бусину клитора, играя с ней, теребя, посасывая. Мелли всхлипывала жалобно, постанывала, запрокидывая голову и изгибаясь.
— Макс, боги, Макс!…
Он замер на миг, усмехнулся, а потом проник в нее сразу двумя пальцами, чуть сгибая их и двигаясь быстро-быстро. Мелисса, и без того возбужденная до предела, громко застонала в ночи и едва не свалилась с перил, когда сладкие волны поглотили ее сознание.
Оберлинг успел ее подхватить, прижал к себе, укачивая. Она чувствовала, что он возбужден, что сердце у него колотится так громко, что едва не выпрыгивает из груди. Скользнула рукой по его животу вниз, но он поймал ее ладонь и крепко сжал.
— Не сейчас, леди. Слишком мало времени.
Она это понимала, он любил растягивать удовольствие, менять позы и ритм. Ему часто было мало одного раза. Поэтому она кивнула. Оберлинг приподнял ее подбородок пальцами и осторожно поцеловал в уголок рта. Его губы пахли… пахли ее соками. Мел нерешительно приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Чувствовать свой собственный вкус, кисловатый и чуть терпкий, было настолько дико, что у неё снова закружилась голова и подкосились колени.
— Довольно, я же не железный, — оторвался от неё мужчина.
— Я оставлю открытым окно, — смело шепнула Мел. — Приходи.
— Не сегодня, мне кучу отчётов сдавать. Как насчёт прогулки завтра?
— С удовольствием. Макс, полнолуние скоро.
— Я знаю. Что ты предлагаешь?
— Мы уезжаем за город, ты ведь знаешь, отец у меня терпеть не может полнолуний. Он не оборотень, но крови в нем звериной много. Бесится каждый раз. Приезжай к нам. Родители не против.
— Я подумаю.
— Макс…
— Что, красивая?
— Помнишь, ты говорил… что вернёшься, и мы обсудим… про наши отношения.
— Ты хочешь замуж? — прямо спросил ее Оберлинг, заглядывая в глаза.
— Я ведь сразу тебе об этом говорила.
— Я женюсь на тебе, — пообещал мужчина.