Приказал никому ко мне не входить и даже еду не давать.
А всё из-за того, что он усадил моего маленького сына совсем одного на коня. Мальчику шести ещё нет, а он его самого посадил на эту громадину! А если упадёт и шею сломает? Конечно, я визг подняла! Слово за слово. Наговорила гадостей, в запале. Может, и перегнула палку, не помню.
Только ничего не добилась. Сутки одна в комнате просидела голодная, и поняла, наконец, что сын мне не принадлежит: всё, что наследника касается, только муж решает, а мне просто позволено рядом быть.
Умом я понимаю, что, такое положение — норма здесь. Некоторые матери, вообще, детей своих почти не видят. Это если у господина любовница и она не желает, чтобы жена ей глаза мозолила. Служанки мне часто говорят:
— Вам госпожа, необыкновенно повезло, что хозяин Вас одну любит, на других даже не смотрит!
Но обидно так! Несправедливо! Я же мать!
Когда мне позволили выйти из комнаты после наказания, я сразу побежала к сыну. Но маленький Бахар встретил меня холодно. Неблагодарный засранец, оказывается, глубоко оскорбился моим заступничеством!
Я была сильно обижена, очень голодна, и явно нуждалась в поддержке, но увидела, что ни мужа, ни сына, это не волновало. Их мир отличался от моего, и женщина в нём и её эмоции и переживания, даже если это жена или мама, были делом десятым…
И тогда, я притихла, успокоилась и загрустила… Как-то терялся смысл жизни. Даже, если я не права, разве можно сыну так относиться к матери? Ведь должен понимать, что мама сутки ничего не ела. Что ссорилась с отцом, волнуясь за его здоровье. По-моему, должен был малыш, как мог, заступиться за мать. Почему нет этого? Что я неправильно сделала? И что теперь делать?
Показалось, что как-то незаметно Бахар ревниво отнял у меня любовь ребёнка. Он буквально всё время таскал сына с собой. И теперь, слово отца и его расстроенные чувства, оказались для мальчика намного важнее моих.
Я и не заметила, когда Бахар воспитал в сыне такое отношение ко мне. Только сейчас стала вспоминать, что он, совсем кроха, частенько говорил со мной с ноткой снисходительного превосходства в голосе. Это казалось забавным…
Открытие, что для маленького Бахара отец и его слова значат намного больше, чем родная мать, настолько потрясло меня, что я забыла, что голодна, и медленно вернулась в свою комнату. Улеглась на кровать и впала в какое-то бездумное оцепенение.
Когда я не поднялась и не стала ничего есть и на следующий день, пришёл Бахар. Он присел на край кровати и попытался поговорить со мной:
— Наташа, мне жаль, что пришлось наказать тебя. Но твоё поведение было отвратительным. Хватит дуться. Иди поешь и ступай на мыловарню. Там уже заждались.