Но я понимаю, что ей не победить, нити уже нет, она существует только в виде огня, который лишившись топлива на плече мужчины стремится остаться жить и поэтому с остервенением пытающийся достигнуть начала нити.
В момент, когда первый язычок прыгает на лапу, я слышу удивленный вздох, потом чей-то голос произносит странную каркающую фразу, и только потом я понимаю, что затухающим голосом кто-то кричит — идиот, где у тебя вода.
Я опускаюсь возле горы обгоревших тряпок, которая осталась на месте Кирки.
Нет сил протянуть ладонь к тому, что осталось.
Из прорехи вываливается Юи-юи и прыгает в кучу и мне на руки.
Я не успеваю ни удивится, ни огорчиться.
Юи-юи валит меня на пол — чесать — чесать, доносится ее восторженный крик.
Тряпки осыпаются и с пола поднимается голая Кирка.
— Если ты, — тычет она пальцем в мохнатика, — еще хоть раз запрыгнешь мне на спину, я тебя, — она замирает, осознав, что я ошалело рассматриваю ее возвышающуюся надо мной фигуру, — я тебе шерсть перекрашу, — все же завершает угрозу и уходит из поля моего зрения.
— Кирка, я рад тебя видеть, — хрипло каркаю, почесывая основательно подросшего детеныша.
— А как я рада, — отвечает она, — видеть себя, — не дай бог еще хоть раз повторить это.
5.4
Как рубить хвосты и сжигать мосты.
Кирка сказала, что после подобного следует писать книгу и можно обеспечить себе безбедную старость, еще и внукам хватит.
— Ага, — принял я ее правила игры, — и правнукам тоже.
— И нечего скалиться, — она всматривалась в исчезающие огни порта стоя на верхней палубе корабля, в точности повторяющего модель, увиденную в испитой гуще.
— Что ты, — я просто поражаюсь твоему мастерству.
Действительно, когда Сома пришел в себя и попытался прижать ее в коридоре, она так на него гаркнула, что хотелось спрятать его за спину.
Что там она сказала — иди своей дорогой парень, а у меня все перегорело?
Действительно мастерски отрубила хвост, я бы сказал, что по самые яйца.
Он проводил ее спину взглядом, в котором сквозило непонимание, обида и еще что-то.
Я похлопал его по плечу, — у всех бывают плохие дни, вот считай, что ты удостоился чести испытать на своей шкуре, насколько плохим он был у Кирки.
— Я что-то проспал, — решил уточнить он.
— Очень многое, и поверь мне, что в твоем случае — сон был таким лекарством, которое никто на этой планете не смог бы тебе изготовить.
Он непроизвольно почесал левое плечо.
— Не думайте, я смогу отблагодарить ее не только плотскими утехами.
— Лучше забудь, — дал совет, о котором он и не просил, но который не мог не дать.
— Относись как к попутчице, как к старой знакомой и будет проще всем нам, раз мы все в одной лодке.