А потом кто-то прошлое, как книгу несколько страниц пролистнул и снова баба Нюра сидела за столом. Только теперь за окном было белым-бело и огонь в печке весело потрескивал. Рядом со старушкой сидела темноволосая женщина, на вид ей было около сорока лет. Незнакомка очень нервничала и смущенно рассказывала бабе Нюре о шишке в груди, о том, что боится операции и можно ли ей помочь.
— Можно, — выслушав женщину, ответила родственница, — я тебе сейчас травку дам и скажу, как она называется. Ты можешь ее сама летом в лесу нарвать. В аптеке не знаю… продается ли. Пей, как скажу и все пройдет.
Незнакомка долго благодарила и кланялась старушке, затем денег на стол положила, баба Нюра не считая в шкатулку убрала.
— Ты не одна сюда приехала, — старушка не спрашивала, а уточняла, — пусть она тоже сюда зайдет.
Женщина уже обувалась и замерла у порога.
— Хорошо, — удивленно произнесла гостья и вышла, запустив морозного воздуха. «Ладного ты себе помощника нашла Настенька, но пока рано тебе с ним сближаться. Не пришло еще время. А годика через два снова встретитесь». Услышала я мысли бабы Нюры и в замешательстве думала о ком она говорила, а когда в дверях появилась тоненькая девичья фигурка в синем пуховике, то все поняла. Это была Женька. Моя подруга и жена Кости. Ее родители в Кемерово жили и Женька на новогодние каникулы всегда домой ездила.
Я обхватила себя руками и едва сдерживая слезы наблюдала, как родственница учила девушку привороту.
— Навсегда с тобой останется, — лгала баба Нюра, а Женька верила. Внимательно слушала и запоминала. Теперь я поняла почему она всегда смущалась при Косте, становилась молчаливой. Влюблена была, но ведь насильно люб не будешь. И приворот не поможет. Да, Женька, разрушила ты наше с Костей счастье. Он пить стал, потому что уйти от тебя хотел, а приворот держал и как только магия ведуньи пропала, сразу ко мне прибежал. Теперь понятно почему Косте горящие глаза снились и лишь рядом со мной он спокойно стал спать. Это паучиха решила, что пришло время помощнику вернуться.
Как я сейчас ненавидела Женьку, бабу Нюру, а проклятущую тварь больше всех. Если бы она не вмешалась, то мы с Костей уже поженились и не было бы тех горьких два года. Я не выдержала и сильно заплакала.
— Настенька-а-а-а, — зашипела тварь. Я подняла голову, паучиха стояла за спиной бабы Нюры и черные нити тянулись ко мне.
— Ненавижу, — прошептала я. Страх исчез, осталась только злость и ненависть к той, что разрушила мою жизнь. — Ненавижу!
И я бросилась на паучиху, выталкивая тварь из тела старушки и мы с ней полетели в черную яму.