— Ты смеешь мне угрожать? — прошипела девушка. — Мне?
— А кем ты будешь, когда я выиграю отбор? — хмыкнула Эли. — Если не хочешь, чтобы я запретила тебе появляться во дворце, лучше помалкивай.
Дочка герцога замолчала от негодования, она была похожа на рыбу, которую выкинули на берег: открывала и закрывала рот.
— Если мы пойдем первые и ты подожжешь мост, то и сама не сможешь попасть на другую сторону, — тихо заметила я. — Идем Оллисия, не думаю, что Эли захочет остаться навсегда в пещере.
— Ты не понимаешь, какой магией я владею, — зловеще прищурив глаза, предупредила пуделиха. — Я сама могу стать огнем и тогда сожгу всех, кто встанет на моем пути.
Я вдруг ярко представила картину, как мы с Оллисией идем по мосту, а пуделиха огненной стрелой проносится на ту сторону, оставляя за собой угли.
— Пусть идет первая, — нервно сглотнула дочка герцога, — если так хочет.
Эли победно задрала подбородок и направилась к мостику, я предложила Оллисии идти следом, но та покачала головой, тогда я отправилась, а дочь герцога — за мной.
Висячий мост сильно болтало, он словно проверял наши смелость, удаль, отвагу. Я с трудом заставляла себя передвигать ноги по деревянным дощечкам. Через несколько шагов нещадно заболела кожа на руках: перчатки не защищали от грубой веревки.
Но хуже всего был страх, от которого холодом покрывалось сердце и по спине текла струйка липкого пота. Я боялась, что Эли подожжет мост, и, как оказалось, не зря. Едва пуделиха спрыгнула на твердую землю. Девушка повернулась к нам и, хитро усмехнувшись, щелкнула пальцами. Пламя разгоралось на глазах, и Эли поднесла его к веревкам, которые удерживали мостик.
— Нет! — я крикнула одновременно с Оллисией, а пуделиха дунула на нас огнем.
— Бежим, — повернулась к застывшей от шока дочки герцога, — вдруг успеем.
И мы побежали назад. Мост шатало так сильно, что я пару раз упала, больно ударившись коленками о доски. Но это было ничто по сравнению с тем, когда одна сторона моста упала и мы с Оллисией повисли над бездной.
— Я не смогу, не смогу!
Дочка герцога пыталась ухватиться за веревки, но руки скользили, и в конце концов девушка сорвалась в пропасть. Ее крик эхом разнесся по пещере. А я понимала, что еще немного — и полечу следом. Повернула голову, не удержалась и всхлипнула. Эли поджигала мост с другой стороны. Умирать не хотелось. «Прости папочка, прости Ричард. Альберт, и ты прости». За что я просила прощения? За то, что не осталась жива? Не прошла отбор?
Сил держаться больше не было, пальцы соскользнули, и я полетела вниз. Быстро зажмурилась, прижав руки к груди. Дыхание от страха было прерывистым, от шума ветра закладывало уши. Я думала: вот сейчас, сейчас я упаду. Но непроглядная тьма пропасти неожиданно стала вязкой, полет замедлился, и вскоре я зависла, а потом мягко упала на что-то, похожее на траву. Я быстро подскочила, но ничего разглядеть было невозможно.