- Если я его убью, то буду свободен? Или мне могут бросить вызов здесь же?
- Если один из соперников будет сильно ранен, то за него может выйти кто-то другой. Если убит - нет. Но такие замены возможны лишь два раза за одного из противников. Месть за погибшего на Суде Богов запрещается, за этим шаманы следят строго.
- Ну, за меня-то некому мстить, - рассеянно ответил Ри, укладывая в голове новые знания.
- В день может быть не больше одного боя. Тебе придётся бежать, потому что следующий день начнётся с нового вызова, - спокойно добавил мастер.
- То есть шанс на возвращение в Полию у меня будет...
«Мальчишка услышал только то, что захотел, - мысленно заключил Зёруу, - значит, надо будет ему немного помочь, продумать пути ухода. Благодарю тебя, Великая Мать, что доверила мне подготовить воина. Пусть я и не понимаю твоего замысла, но клянусь сделать всё возможное!»
И мастер рассказывал, как ему приходилось быть свидетелем поединков. В первый раз шаман указал на равнину с высокой травой, в другом сражении местом была выбрана горная тропа, в третьем - прибрежный песок. Некоторые схватки происходили в полдень, когда солнце ослепляло соперников, другие - безлунной ночью, скрадывающей любые движения.
Удивительное дело, но эти сведения не вызывали паники, а только обостряли удовольствие от ощущения оружия в руке, когда Хельриг выходил на тренировки. Теперь он уже не привязывался ко времени суток.
За неделю Ри научился довольно быстро ходить босиком по голышам в местной речонке и ощущать цепкость своих ступней. Мог почувствовать, как по щиколотке ползёт жучок, запутавшийся в жёстких травах, и не дёрнуться, чтобы сбросить гостя. Они с Зёруу выходили в пасмурные ночи, безоружный Ри вставал между мастером и манекеном из сена, вслушивался в еле слышные шаги и учился определять живое и неживое, дышать и двигаться бесшумно. Потом мастер отходил на безопасное расстояние, а Хельриг брал авархскую традиционную саблю и разрушал манекен, чтобы завтра заново его установить.
Одно только оставалось неизменным - по утрам его не будили. Он просыпался с радостным ощущением, что у него есть ещё один день жизни. Целый день на то, чтобы дышать, слушать рассказы старого путешественника, давать телу приятную нагрузку, чувствовать, как поют удовольствием мышцы, занимать ум размышлениями.
Горечь и страх потерь ушли безвозвратно. Ри с благодарностью вспоминал маму. Как много она успела ему дать! Кто он такой, чтобы судить её за попытку стать счастливее, выбраться из того болота? Ведь его-то она вытащила!