Сейчас он смог понять, что наверняка матери очень несладко пришлось после того, как она отвела его в училище, вырвав из круговерти трактирного быта, от безжалостного хозяина. Но ни разу ни словом, ни жестом она не дала понять маленькому Ри, что страдает. Всегда только хвалила за успехи в учёбе. Всегда. Каждое свидание.
Действительно ли мама вышла замуж и уехала? Или просто не пожелала становиться ему обузой? Ведь она исчезла как раз после того, как сын с гордостью сообщил, что скоро сможет сам её содержать!
У него появилось дело. Сейчас ведь не старые времена, когда люди терялись бесследно. В архивах наверняка можно найти какие-то записи, расспросить старого трактирщика, бывших соседей, старосту улицы. Маму можно найти!
В день, когда такая простая мысль поселилась у него в голове, мастер прозорливо спросил:
- Тебя что-то сильно обрадовало?
- Я вспомнил, что у меня ещё есть долг, - счастливо улыбнулся Хельриг.
- Разве это долг, - покачал головой Зёруу, глядя на сияющего ученика, - это желание твоего сердца, наконец-то вылупившееся из скорлупы твоей гордыни.
Варьяна
Подготовка к открытию сезона обрушилась на меня, как неотвратимое возмездие. Мы повторяли этикет, придворные танцы, шили платье. В моде были кружева, всё нежное, дырчатое и игривое. Доходило до абсурда: модницы шили верхние юбки с подолами из причудливо переплетающихся лент и блузы с такими же рукавами.
Пришлось выдержать настоящий бой при выборе наряда в пользу более закрытого. Герцогиня Лебрисса д‘Орн, папина сестра, возводила глаза вверх, торгуясь со мной за каждую деталь туалета, пока мама не вступилась, напомнив, что вдовий цвет - серый, а платье - самое скромное.
- Вроде бы, ты не в такой уж печали, Яночка, - озадаченно сказала тётя Брисса, - как раз случай расстаться с унылостью, всё-таки бал в императорском дворце служит достаточным оправданием для более яркого настроения.
- Мне не хочется яркого, - отказалась я.
Но тётушка тоже была не из тех, кто быстро сдаётся.
- Это у тебя депрессия, - щегольнула она модным словцом, - лекарь Его Величества авторитетно утверждает, что красивое платье и мужское внимание творят чудеса с женской меланхолией. Скорбный серый - это просто оскорбление Его Величеству. Пошейте платье брусничного цвета, - обратилась она к портнихе и пояснила для меня, - это достаточно сдержанно, но всё же не нарушит атмосферу праздника. А с депрессией надо что-то делать!
Может быть, она и была права. Мне не хотелось ничего яркого, праздничного и, упаси Ярт-Проказник, никакого мужского внимания. А хотелось обратно, в Южную. Ну, или в мамин сад - лежать с братишкой на пледе, рассказывая и слушая всякие истории, и наблюдать за Шипулей с Рессом. Часы, проведённые так, стали для меня самым лучшим временем в Бартоне.