— И слуги, — напомнила Эллейн едко. — Чтобы меня ко сну переодевать да обед мне готовить.
Шорох замолчал, пристально глядя на нее.
— Если тебя устроит, что слуги будут лесными духами…
— Остановись, иначе я решу, что стану лесной царицей! — хмыкнула Эллейн.
— Ну уж и царицей… Белки, к твоему сведению, не очень любят подчиняться, так что править тут ты не сможешь.
— Какое разочарование! А я-то уже себе нафантазировала.
Шорох отстранился, но взял Эллейн за руки.
— Ты сейчас надо мной не шутишь, Эллейн Лорг? — спросил он. — Тебе не страшно говорить о том, чтобы жить в лесу с Хранителем?
— Я говорю о том, чтобы жить с тобой, — возразила она. — Об этом — не страшно.
— Останешься со мной?
Эллейн не отвела взгляда.
— А если откажусь, ты не дашь воды из источника для отца и братьев? — спросила она. Шорох отпустил ее руки. Встал, молча вышел из дома. Скрипнула дверь, оставшаяся незапертой.
Через некоторое время Шорох вернулся. В руках его была глиняная бутылочка.
— Никаких условий, Эллейн, — тихо сказал Хранитель. — Ни за что бы я не стал тебя принуждать.
— И если я захочу вернуться домой — не запретишь?
— Как я могу запретить тебе?
— Ты Хранитель, ты здесь хозяин.
— Значит, хочешь уйти… — проговорил Шорох. Он протянул руку и вложил бутылочку Эллейн в ладонь.
— Я должна убедиться, что с отцом и братьями все в порядке.
— Они ведь поймут, как я сбежал, — заметил Шорох. — Если только кто-то из них причинит тебе вред…
Эллейн покачала головой. Она помнила, как отец в ярости замахивался плетью на Ланси. Помнила и то, как страшилась, что в гневе граф Лорг мог навредить Берни.
И все же она не могла оставить отца и братьев.
Тем более, теперь, когда узнала, какая опасность им грозит.
— Ты обещал, что не запретишь мне вернуться.
— Я… уже пожалел о своих словах.
— Я вернусь, — пообещала Эллейн.
* * *
Чудеса случаются, и потому Ланси и Эллейн никто не хватился. Все Лорги собрались за общим столом к завтраку. И пили вино, которое казалось необычайно вкусным.
И потом граф Лорг ушел в северное крыло, а вернулся оттуда — мрачнее тучи. Но ни младшего сына, ни дочь не упрекнул он в том, что случилось. И Роберт пришел к Эллейн повиниться за то, что был груб с ней.
— Что вы сделали с волком? — спросила Эллейн.
— Он сбежал, — ответил брат, и больше ничего не добавил. Если старшие Лорги и подозревали что-то, оставили свои мысли при себе. Замок походил на усталого пса, прилегшего отдохнуть в тенечке. Не было спешных сборов и облавы с охотничьими псами, не было ругани и обвинений. Слуги только диву давались. Поймали господа белого волка — и будто успокоились.