— Учитель Святозар?! — неподдельно удивилась Златослава и нервно хихикнув, выдала. — Никогда бы не подумала, что Сухарь сын Бабы Яги.
— Сухарь?! — теперь уже удивился кот.
— Ну, да, — усмехнулась девушка и поспешила объяснить, — его так ученицы прозвали, отчаявшиеся завладеть душой и сердцем самого завидного холостяка Академии.
— Ох, дуры же вы девки! — по-доброму усмехнулся Терентий.
— Ты это, не обобщай, пожалуйста, — погрозила ему пальцем Ёжка.
На это кот только насмешливо фыркнул, запрыгнув на лавку, где спал до прихода Златославы, обвил передние лапы пушистым, как у белки, хвостом и принялся невозмутимо разглядывать речницу. Под внимательным взглядом Терентия русалка перетупилась с ноги на ногу, снова чувствуя себя не уютно. От рыжего кота с нагловатым характером веяло чем-то странным, и Верея не желала знать, чем именно. Нечисть нервно передернула плечами и неожиданно охнула, когда заплетенная ею собственноручно коса ощутимо хлестнула ее по спине. За два столетия русалка успела отвыкнуть от сего предмета девичьей гордости. Даже самая тугая коса под водой быстрой распускается, потому-то все русалки и не заплетают волосы в косы, предпочитая оставлять их как есть, распущенными. Верейка сама не помнила, когда она оставила попытки привести свою шевелюру в пристойны вид, наверное, в первый же год жизни в качестве речницы. А вот здесь в уютном тепле Избушки-на-Курьих-Ножках на какое-то время напрочь забыла, кем стала, давным-давно поддавшись глупому порыву и совершив самый страшный в своей жизни поступок. Именно здесь первый раз за свое существование в качестве речной нечисти, Верея горько пожалела о том страшном дне, когда утопила свое горе и свою жизнь в Звонкой.
— Пойду я, — наконец вымолвила русалка не глядя на Бабу Ягу. — Пора мне.
— Может, останешься еще? — предложила Злата, поднявшись на ноги, но, не переставая покачивать малютку. — Я могу тебе на печи постелить…
— Ох, Залатослава, насмешила! — вполголоса хихикнула речница и, прикрыв рот ладошкой тихонько засмеялась. — Я же нечисть! Забыла? Ну, какая мне может быть печка? Не выносим мы долго тепла, открытого огня и присутствия живых, да и без родной стихии слабеем. Мне правда пора, но я еще приду, раз ты мне позволила у тебя бывать.
— Мы будем ждать, — улыбнулась царевна и, спохватившись, добавила. — Подожди немного! Я сейчас маленькую на кровать положу и провожу тебя…
— До крыльца проводи и будет с меня, — улыбнулась Верейка, остановившись у двери в сени.
Осторожно ступая, чтобы не разбудить девочку, Златка направилась в свою спальню. Остановившись у кровати, она бережно положила спящего ребенка на покрывало. Малютка не проснулась, только чуть разжались крохотные пальчики и снова сложились в кулачок. Девушка непроизвольно улыбнулась, нежно коснулась кончиком пальца маленькой ручки и шепотом позвала: