Ты бы не гнил где-то в неизвестном городе, превратившись в кучку жирного пепла.
- Это все равно не ответ на вопрос, чем бы Слышащий мог заниматься.
Берта пожала плечами.
- Вольным стрелкам бы ваш дар пригодился - они часто ищут те же сциловые жилы ради продажи. И с камнем пообщаешься, и денег заработаешь.
- Слишком велик риск.
Усмешка женщины заставила меня замолчать на полуслове.
- А сейчас ты совсем ничем не рискуешь, конечно.
- Мы обязательно выкрутимся, - тихо сказал Карлос. - Тебе бы стоило больше в меня верить.
Я хотела ответить, что верю. Убедить его, что, наверное, никому в этом мире не смогла бы доверять больше, пусть даже всегда пыталась убежать, ускользнуть от отношений, казавшихся мне настоящей клеткой.
Я даже рот открыла, чтобы и правда все это сказать, но тишина, упавшая на плечи, как тяжелый плащ, заставила меня насторожиться.
Даже ветер перестал шуршать в траве и кронах деревьев.
...предательница...
- Что?..
Я вскочила на ноги, не обращая внимания на вопросительные взгляды Карлоса и Берты. Сердце болезненно трепыхнулось, сбилось с ритма и принялось колотиться с такой силой, что я невольно прижала руку к груди. Земля под ногами мелко завибрировала, запрыгали камешки, клацая друг об друга.
В голове защелкало и заскрипело, завращались “ржавые шестеренки”, сминая мысли, разбрасывая их по углам, пронзая виски и затылок острым жжением, будто кто-то невидимый натолкал в череп битого стекла.
С трудом протолкнув в горло влажный воздух, я подняла взгляд, но ничего не смогла рассмотреть в темноте. Небо скрывали от меня древесные кроны.
...ты никуда не уйдешь...
Каждое слово - как удар хлыста: от боли подкашивались коленки и хотелось зажмуриться, свернуться на земле калачиком и обхватить голову руками.
Молиться, чтобы агония закончилась.
Во рту пересохло, мир вокруг затянула красновато-бурая пелена, расцвеченная желтыми и зелеными полосами.
Древесные стволы затрещали, и мне подумалось, что чьи-то гигантские руки вцепились в них, чтобы вырвать с корнем.
- Оттавия!
Крик Карлоса я услышала не сразу. Слова превратились в слипшийся ком сахарной ваты. Я почувствовала только толчок и боль от удара, когда сверху меня придавило чем-то тяжелым.
И грохот такой силы, что земля подо мной должна была пуститься в самый настоящий пляс.
Рывок.
Я на ногах, в цепких руках, и меня нещадно тащат вперед, прямо к стене деревьев. Позади что-то выкрикивает Берта, а над головой вспыхивает оранжево-желтый светляк, выхватывая из темноты корни, землю, стволы и напряженное лицо Карлоса.
Из его рассеченной брови вниз медленно катились капли темной крови.