Без связи, без помощи от Шейна и Марты мы - слепые котята, что вынуждены тыкаться в стены и выполнять требования, глупо надеясь, что все решится само по себе.
Обернувшись, я увидела рядом Карлоса. Он скользил за мной бесшумной тенью и улыбнулся, стоило только столкнуться с ним взглядами.
В груди защемило. Это все было несправедливо, неправильно!
А если он здесь погибнет?..
В голове что-то щелкнуло, и я поморщилась от досады и стыда. Ведь то же самое он каждый раз думал обо мне. Только высказывал свои страхи, требовал отступить, отойти от дел, жить жизнь, а не проводить ее, хрен знает где, вслушиваясь в истории древних развалин.
А я молчала.
Потому что любое мое слово Карлос бы обернул против меня.
“Я хочу тебя спасти, - сказал бы он. - Но ты отказываешься, а потом выдвигаешь мне такие же требования. Все должно быть честно, palomilla, или вообще не быть”.
Вот и не было никаких “мы”. Только “ты” и “я” и пропасть несогласия где-то посередине.
И именно сейчас я отчего-то стала остро чувствовать собственное бессилие. Желание уберечь, а не нестись вперед, сметая все на своем пути, хватаясь за призрачный зов камней, как за путеводную нить.
Будто голос Карлоса, бившийся молящим шепотом все эти годы, что мы расходились и сталкивались вновь, наконец пророс во мне горьким семенем сомнений и страха.
Почему?
Рука рефлекторно потянулась к животу, но я себя вовремя одернула.
Не хватало еще, чтобы Карлос хоть что-то заподозрил! Пусть лучше спишет мою слабость и тошноту на местный климат.
“Это все ты виноват”, - подумала я грустно, обращаясь к крохотной жизни внутри. - Или виновата. Я не знаю, кто ты, но перестань влиять на мои чувства. Это нечестно”.
Какая же ты дура, Оттавия.
Сейчас совсем не время пересматривать приоритеты.
Может, немного позже...
Когда я подошла к краю, где начиналось целое “ничего”, то увидела перед собой панораму города, лежавшего внизу.
Тот путь, который мы проделали, оказался лишь “холлом в огромном особняке”. Крохотным закутком, где гости скидывают верхнюю одежду и оставляют обувь.
Все самое главное расположилось впереди. И на десятки миль вокруг открывался захватывающий дух вид из густой зелени, ярких пятен цветов и белых стен, сплетавшихся в закрученные лабиринты.
Из зелени вверх тянулись башни, пронизанные узкими вырезами-окнами, двух и трехэтажные дома, сложенные из того же камня, что и поверхность лабиринта.
И ко всему этому великолепию вела целая система мостиков и лестниц, повисших над пропастью глубиной в три сотни ярдов.
- Вот это да, - восхищенно выдохнул Карлос, встав рядом со мной. - Придется дождаться утра. Скоро стемнеет, и спускаться опасно.