- Почему ты молчишь?
- Не уверен, что человек поймет.
Подобрав ноги под себя, я прикрыла глаза.
- Мы не идиоты. Способны тебя удивить.
Город засмеялся. Открыто, звонко. Как мог бы смеяться восторженный ребенок, впервые увидев экзотическую, говорящую зверушку. Впрочем, веселье длилось недолго. Через несколько секунд город затих, и его мрачное настроение чувствовалось кожей.
- Они - мои дети. Созданные моим сознанием, наделенные плотью.
- Тогда почему ты так их боишься? Разве они не должны помочь нам тебя освободить?
- Тогда объясни!
Мощная волна ударилась о скалы, и соленые брызги долетели до самого края уступа, порядочно намочив мне штаны.
Что-то погода здесь окончательно испортилась.
- Ваши дети - не часть вас.
- Но это не так.
Город нетерпеливо цыкнул.
- Они рождаются и с возрастом вольны уйти, куда им вздумается, разве нет? И если вы умрете, то это не оборвет их путь. С охотниками все иначе. Они созданы из моих мыслей, моего одиночества, они - такая же часть меня, как твоя рука или нога. И их не станет, если я получу свободу. Не будет больше разума, что может поддержать их форму, не будет больше силы, что позволит им жить.
- Это жестоко.
- У свободы есть своя цена, - парировал город. - И я готов ее заплатить.
- Не ты, - ответила я. - Платить будут те, кто ни в чем не виноват.
- Легко быть благородной на словах, Оттавия, - в голосе невидимого собеседника угадывалась насмешка. - Ты готова была заплатить ровно такую же цену за собственную свободу. Чем ты лучше меня? В чем ты честнее?
Правда.
Так и есть. Я ничем не лучше этого древнего существа - потому что собиралась решить проблему точно таким же образом.
Чувство стыда обожгло не хуже кислоты, а город на несколько минут стих, будто он давал мне время обдумать собственные действия и все те слова, что я скажу в будущем.
Ведь я совсем не тот человек, кто мог бы судить его за жестокость. На эту роль подошел бы Карлос со своей кристальной честностью, нечеловеческим, почти сверхъественным чувством справедливости и ответственности за чужие жизни, но не я.
- Они поймали нас, чтобы не дать тебе освободиться?
- Так и есть. Но это не должно вас остановить, - тон города стал холодным, похожим на порыв студеного зимнего ветра. - Ты знаешь, что на кону, Оттавия. Ваше возвращение домой. Если не хотите остаться здесь навсегда, то советую действовать решительно.
- Но мы не можем ничего сделать! Твоих детей даже пули не берут.
- Конечно, не берут, - город звучал как преподаватель, что объяснял ребенку очевидные вещи. - Они - плод моего разума и моих желаний. Пока мой разум есть, пока он привязан к этой планете, охотники не могут умереть.