– Давать такие обещания бессмысленно. – Что, если вы минуете Цереру и согласуете добровольный осмотр парома командой Сциллы?
Бертон покачал головой. – Осмотр судна их не интересует. Если они сумеют подойти к нам на расстояние, с которого мы не успеем увернуться от их ракет, то просто разнесут нас на куски.
– Я понимаю, что такой риск есть, – признала Анна. – Но ведь есть тысячи транзитчиков…
– И это не я ставлю их жизнь под угрозу! – огрызнулся в ответ Бертон. – Я несу ответственность перед пассажирами и командой. Если вы просите меня совершить самоубийство, прихватив их всех с собой, то я, при всем уважении, вынужден ответить отказом.
– И как же поступите, если я аннулирую ваше разрешение на стыковку?
– Пристыкуюсь несмотря ни на что. Вряд ли вы успеете заблокировать каждый док.
– Мне не нужно блокировать доки. Я могу просто перекрыть все шлюзы. – Анна чувствовала, как в ее шее пульсирует кровь. Она грозила захлопнуть дверь перед лицом людей, которые обратились к ней в поисках защиты. Нуждаясь в защите. – Если вы не сможете зайти на посадку, то что, по-вашему, случится, когда мимо пролетит Сцилла?
– Вы просто бросите нас на произвол судьбы? Позволите им убить восемьсот человек?
– А вы позволите им убить четыре тысячи?
– Вы не знаете, блефуют ли они на этот счет, – ответил Бертон.
– А вы не знаете, что они откажутся от осмотра корабля, – возразила Анна. Никто не обязан был погибать. Все, что требовалось – это организовать мирную встречу.
– Мы идем на посадку, – заявил Бертон. – То, что вы сделаете со шлюзами, останется на вашей совести.
Оверлей закрылся. Анна почувствовала, будто осела от удара. Она не могла принимать такие решения – но кому еще их перепоручить? Это была ее и только ее работа.
Она закрыла глаза. Тот факт, что из-за Оливье ей казалось, будто она знает этих людей, лишь усугублял положение. Разве могла она стоять в стороне и просто смотреть, как вестианцы раздавят Камиллу этими булыжниками? А войти с ними в сговор и не пустить Гюстава на Цереру, продержав его взаперти, пока Сцилла не разнесет Аркас на куски?
Числа не оставляли повода для сомнений. Если только Виейра не лгал. Но ведь и угроза Аркасу могла оказаться надуманной. При прочих равных она была обязана встать на защиту транзитчиков. Если только Виейра не собирался сжульничать, оставив данные о разворотах блоков при себе. Но с какой стати ему это делать? Зачем Весте без особой нужды настраивать против себя все обитаемые миры?
Но разве тот же самый страх ответных санкций не должен был в любом случае помешать им устроить массовую казнь транзитчиков – даже если бы Аркасу было предоставлено убежище? Их слова просто обязаны быть блефом.