Но она это не знала. Не могла знать.
– Вызови Аркас, – сказала она своему помощнику. – До запланированной стыковки оставалось меньше девяноста минут.
Бертон появился перед ней с непроницаемым выражением лица.
– Мы можем подсунуть им фальшивку? – спросила она. – Выставить все так, будто вам отказали в стыковке – а на самом деле вывести всех в скафандрах? Аркас выйдет на временную орбиту, Сцилла пролетит мимо и… сделает то, что собиралась…, но на борту уже никого не останется. Мы тайно проведем вас внутрь и спрячем до тех пор, пока не сможем гарантировать безопасность транзитчиков.
Бертон замешкался. Анна попыталась расшифровать выражение его лица. Похоже, он не нашел ничего оскорбительного ни в самом плане, ни в рисках, с которыми была сопряжена эвакуация, но все же посчитал нужным взвесить за и против.
– Хорошо, – ответил он. – Нам это по силам.
Анна велела своему помощнику передать Сцилле, что Аркас не будет совершать стыковку, а затем приказала ему скоординировать процедуру эвакуации с навигатором парома.
Покидать Аркас, пока он не вышел на орбиту вокруг Цереры и не заглушил двигатели, было нельзя, но люди, по крайней мере, могли облачиться в скафандры и быть наготове, а их газоструйные рули – запрограммированы на доставку своих владельцев к шлюзам. Для этого пассажирам не потребуется никаких специальных умений или опыта, при условии, что Бертон и его экипаж удержат их от паники и не дадут наделать глупостей. Потребуется какое-то время, чтобы провести восемьсот человек через десять подходящих шлюзов – но здесь требовалось лишь терпение. В скафандрах они могли продержаться на поверхности Цереры в сто раз дольше, чем требовалось.
Анна пристально разглядывала изображенные перед ней проекции – аккуратную вереницу восьмисот тонких, как волосок, траекторий, отделившихся от круговой орбиты Аркаса, как нити паутины. Она чуть не сдала этих людей вестианцам. Теперь ее обязанностью было встретиться с ними лицом к лицу, поприветствовать их на входе в порт, как бы сильно ее ни донимали кричащие в голове вопли стыда и смущения.
Она медленно двигалась по коридорам; спешить, а значит, и скользить по воздуху, было ни к чему. Она подумала о той радости, которую увидит на лице Оливье при мысли о встрече с Гюставом. Хлоя винила Анну в том, что она ищет себе новую семью, но разве это было так уж плохо? Она была не в состоянии понять, через что прошел Оливье, но зато могла встать рядом с ним, порадовавшись, что ни ему, ни его товарищам не грозила опасность, и что со временем к нему вернется даже Камилла. Она бы никогда не разлюбила Сашу, но…