Когда взгляд Адама ухватился за фотографию, на которой двое мужчин наигранно позировали под знаком Голливуда, он понял, что рыдает без слез – и не от чего‑нибудь, а от тоски. Ему хотелось, чтобы Карлос был рядом – помог ему вынести случившееся, помог все расставить на свои места. Покойного возлюбленного мертвеца он любил больше, чем был готов полюбить кого‑либо еще, но по‑прежнему не был способен ни на одно стоящее свершение, которое было по силам старику.
Он представил себя в объятьях Карлоса. – Шшш, все не так плохо, как ты думаешь – ты всегда сгущаешь краски, кариньо . Мы начнем с того, что имеем, а пробелы будем заполнять по мере надобности.
От тебя никакого толку , – ответил Адам. – Просто заткнись и трахни меня – больше у меня ничего не осталось . – Он лег на кровать и взял в руку свой член. Раньше это казалось ему неправильным, но сейчас Адаму было плевать – у него не было обязательств перед кем‑то из них. По крайней мере, Карлос бы его, скорее всего, пожалел и не стал ворчать из‑за бесплатных гастролей.
Он закрыл глаза и попытался вспомнить ощущение щетины, касавшейся его бедер, но не смог придумать сценарий даже для своей собственной фантазии – Карлосу просто хотелось поговорить.
– У тебя есть друзья, – настаивал он. – Есть люди, которые тебя ищут.
Адам не знал, ведет ли он выдуманную им самим дружескую беседу, или это фрагмент настоящего разговора, произошедшего в далеком прошлом, но решающую роль играл контекст. – Больше нет, кариньо . Они либо сами мертвы, либо считают мертвым меня.
В ответ Карлос просто посмотрел на него взглядом скептика, как если бы слова Адама заключали в себе какую‑то нелепую гиперболу.
Впрочем, этот скептицизм имел свои плюсы. Если бы он постучался в дверь Синтии, она бы, вполне вероятно, попыталась воткнуть ему в сердце осиновый кол, но дружелюбный незнакомец, сидевший рядом с ним на похоронах, был настроен на разговор куда больше самого Адама. Тот факт, что он по‑прежнему не мог вспомнить, кем был тот человек, казался достаточно веской причиной, чтобы его избегать; если он и сам был частью пробелов в его разуме, то должен что‑то о них знать.
Карлос исчез. Адам приподнялся – чувство опустошенности не исчезло, но никакая жалость к самому себе не помогла бы ему улучшить свое положение.
Он нашел телефон и заглянул в категорию «Знакомства»; контактные данные были на месте. Незнакомца звали Патрик Остер. Адам набрал номер.