— Что уж это Нина одного-то, да и то выпехнула на казенную еду?
— Да что Нина? Сердце о родном уж не болит. Ничего, говорит, привыкнет, и там люди живут, — сказала Катерина Вячеславовна.
— Люди и в аду живут, — раздумчиво протянула Крестиха. — Ведь жизнь-то в этих школах — все как на струне. Не своя воля.
Когда они прошли Рудишку, Крестиха спросила:
— Где, Катерина, лучше заходить-то? Ты ведь тут все места знаешь. Мы теперя за Рудишкой.
— За Рудишкой? Ну, так пройди до Крутого Бора, а потом сверни в Гордовину. Ой, походила я по этой дороженьке, походила... И с Коленькой не одинова сюда бывала, и с дедушкой полакомилась. Все. Теперь забывай, душа, чего пила и ела...
Скоро Крестиха пришла в Гордовину, выбрала куст побольше да поягодней, подвела к нему Катерину Вячеславовну.
— Ну, щупай теперь. Найдешь или нет?..
— Да как не нашарю, как не найду. Ты только дай мне посудину, так я и наошелушиваю еще, что не каждый и зрячий за мной поспеет.
Катерина Вячеславовна протянула руки к кусту, слегка пробежала по крайним веткам, словно примериваясь, много ли тут работы, и вдруг скоро заперебирала, заперебирала пальцами, и первые ягоды глуховато ударились о дно тусклой и мятой тарочки, нарочно припасенной и прихваченной Крестихой для Катерины Вячеславовны.
Скоро совсем забыла Катерина Вячеславовна про сватью и не разговаривала с ней. Старческое лицо ее было освещено встречным солнцем и выражало сосредоточенное спокойствие человека, занятого обычным своим и вечным делом, накопилось которого много, а передавать никому нельзя, потому что все равно не сделают чужие люди так, как надо самому. Да и неохота передавать или делить его с кем-то, потому что сам по нему соскучился и натосковался.
Крестиха видела, как старуха, ошелушив первый куст, сама перешла к другому, опять его огладила и, убедившись, что куст попался подходящий, принялась его обирать. Крестиха не мешала товарке ни словом, только про себя дивилась: «Не может же она с того время упомнить каждого кустика, а переходит ладно. Вот и поди!..»
А Катерина Вячеславовна брала чернику и все будто вглядывалась, вглядывалась под солнце, где синела даль и кружил ленивый ястреб, и вдруг улыбнулась. Словно и вправду что-то увидела там такое, что скрыто от обычного глаза.
КРЮК
Петров день в Заводче считали праздником особым, поэтому он справлялся по всей волости, а не одной какой-нибудь деревней, как это делалось с остальными прежними праздниками. Правду сказать, из этих праздников и справляли-то нынче мало: Иванов день, Ильин день, ну, да еще Спасова два дня. Верующие старухи почти все примерли, пожилые бабы в боге засомневались, а молодежь ни во что не верила, и помнить о прежних праздниках стало некому.