— А почему, Николай Степанович, вы скромничаете и скрываете от нас, новичков, что успешно завершаете третий курс пединститута?
Клушин от неожиданности растерялся и покраснел.
Это была запретная тема. Ее не касался никто и никогда. Всем было известно, что Николай Степанович уже шестой год заочно учится в Вологодском пединституте. После сессии он почти никогда не приезжал без «хвостов». Каждый раз приходилось договариваться в деканате, чтобы ему как директору очень отдаленной школы предоставили возможность пересдать экзамен с другим потоком. И ему шли навстречу, но он снова заваливал экзамены, и, когда приезжал с сессии, все чувствовали по его молчаливости и замкнутости, что опять неудача. Учителя тогда к нему ни за чем не обращались и предупреждали ребят, чтобы те не шумели: директору-де не до них, очень плохо.
Только однажды Клушин вернулся из Вологды веселым, с подарками. Он много и охотно говорил, размахивал руками. Несколько раз при всех подходил к барабану и постукивал костяшками пальцев по сухой воловьей коже. Барабан добродушно и охотно отвечал ему. Тот день все хорошо помнили, но он ушел в прошлое, а потом было столько молчаливых возвращений из областного центра, что о далеком счастливом дне больше вслух не вспоминали и вопрос учебы директора обходился привычным, сочувственным молчанием.
И вдруг Силкин!
Николай Степанович, оправившись от растерянности, посмотрел на Колю таким взглядом, что тот понял: с этого дня для него кончилась безмятежная жизнь. Надо серьезней готовиться к урокам, писать планы, ходить на все мероприятия...
И точно: только начался педсовет, Николай Степанович обронил:
— Прежде чем перейти к основному вопросу педагогического совета, я хочу напомнить нашим молодым товарищам, что они давно не представляли планы своей работы. Попрошу к понедельнику это сделать.
— А можно, я завтра принесу? — перебил его Силкин.
— Пожалуйста, если нетрудно...
— Нет, отчего же!
Когда разговор пошел о политехнизации школы, директор толком ничего сказать не смог, хотя ездил на областное совещание по этому вопросу и получил в роно какие-то инструкции. Чтобы выйти из положения, он полушутливо предложил практикантам:
— Может быть, вы просветите нас? Ведь вы приехали недавно из областного центра. Люди молодые, грамотные...
— Вы все шутите, Николай Степанович, — начал Силкин, — а дело-то серьезное. Вы хоть представляете, что от вас потребуется?
— Что?
— Построить специальные мастерские.
— Так уж сразу?
— Пусть не сразу, но потребуется. А у вас еще порядочного интерната нет.
— Выделят деньги, бригаду, дадут материал — я построю.