Уже давно подтаивал снег под копытами дремлющих лошадей, а это первый признак приближающегося тепла. Марфа Никандровна радовалась близкой весне.
— Ну, робята, кажется, карантин-то тяжелой пережили. Уж скользить начинает, скоро подзатыльники дешевые будут. Всю-то зиму эдакая темень. Полкоробка спичек исчиркаешь, на часы глядя, чтоб не проспать. А теперь рано белой свет глаза протирать станет. Веселей дело пойдет. Только бы поросло хорошенько насаженное, а то мало снегу уродилось в эту зиму, да скоро боженька и остатки заскребет.
Потом она переводила взгляд на Мишу.
— Оставайся-ко ты у нас, да и живи. Клушин ведь не вечный. Глядишь, куда-нибудь выдвинут. А ты знай себе детишек грамоте обучай, ни на кого не гляди.
— Легко сказать, Марфа Никандровна. С начальством худо спорить.
— Да, это верно. Начальничать-то они охотники. Я вот думаю: бог тоже худо руководит, надо бы и ему у себя ревизию сделать. А то кому два царства, кому ни одного.
— Ничего, Марфа Никандровна, — шутливо утешал ее Миша. — Зато их бог на небе накажет.
— Да ведь мы не увидим, как он будет на том-то свете карать, — не согласилась старуха с таким утешением. И ее голубые глаза построжели и загорелись суровым огнем, — пусть их здесь хорошенько пристукнет, чтоб все видели, как грехи караются; небось бы тогда поумереннее стали жить... Да и других бы озадачило, может, лишное.
— Вот тут я не могу тебя не поддержать, — сказал Миша, — хоть мы и разных направлений.
— Направлений, — повторила хозяйка. — Чего будешь делать, как обстригут-то?
— Не обстригут, — твердо пообещал Миша.
Клушин понял, что Миша не намерен подчиниться, и решил настоять на своем.
— Я вынужден отстранить вас от занятий, — сказал он сердито.
— Отстраняйте. Но по всей форме — приказом.
Директор долго ломал голову, как изложить суть дела. Помог ему сам «пострадавший». Вместе с Мишей они написали нужную бумагу, которую Клушин тут же заверил круглой печатью.
Наконец Миша держал в руках заверенный приказ номер... «Учитель Запольской восьмилетней школы Колябин Михаил Васильевич не допущен к занятиям в школе за невыполнение приказа снять бороду. Директор Запольской восьмилетней школы И. Клушин».
...— Петровский приказ! — хлопал себя по бедру Василий Егорович Карачев и гоготал на всю избу. — Братцы, это же петровский приказ. Надо послать его в «Крокодил», в раздел «Нарочно не придумаешь». Дайте я копию сниму. Ей-богу, пошлю.
Миша не стал откладывать отъезд. С вечера он все собрал и побежал к Ване Храброму. Тот давно уже безвыездно жил в деревне, хотя и не рассчитался в лесопункте.