— Прелестная картина.
Улыбка в голосе Бена заставила глаза разлепиться. И хорошо. Еще чуть-чуть — и я заснула бы без душа, в одежде с поездки и лежа поперек матраса.
— Можешь наслаждаться, пока есть возможность, — поддразнила я. — Переоденусь в пижаму…
Увы, мне придется носить ее этот месяц.
— …и вход в эту комнату будет закрыт.
— Мм, так за переодеванием можно понаблюдать?
— В душе переоденусь, — не поддавалась на провокации я. — И нет, туда вход строго по одному.
— Ты же не думаешь, что я действительно буду спать на диване?
Я привстала на локтях, что тут же провалились в перину.
— Более чем в этом уверена.
— Кровать огромна, — Бен махнул рукой в мою сторону, — зачем кому-то спать на диване?
Я фыркнула. Это ведь очевидно.
— С Келли ты можешь делить одну кровать.
Добавила закатывание глаз к очередному фырканью. И ежу понятно, что «Я тоже твой друг» тут не прокатит. Делить кровать с Келли и с ним — не одно и то же.
— Ты уже спала со мной, — прочитал мои мысли Бен. — И смею заметить, ты даже была не совсем одета.
Господи, когда же он перестанет припоминать мне то неловкое утро?
Я угрожающе шлепнула по матрасу ладошкой:
— А ну перестал!
— Что?
Села и, ощутив на себе рентгеновский взгляд, прикрыла маленькие груди, которые и без того скрывал жаккрад. Мне показалось правильным взять в поездку вещи из тех материалов, которые не выдадут отсутствие бюстгальтера. Таким образом я не пересекаю границы приличия и при этом не приношу на алтарь благопристойности свой собственный комфорт.
— Вспоминать перестал!
— Ты хочешь невозможного, — покачал головой мужчина.
— Бенджамин, — сурово начала я, — не буди во мне зверя.
— О, я бы с радостью посмотрел на тебя в зверином обличии, — вкрадчиво сказал он.
Бен подошел ближе и поставил руки по обе стороны от моих бедер. Мощный корпус навис над моим, носы почти соприкасались.
— Я бы даже не возражал, если бы ты кусалась или царапалась.
Знаете, все в жизни бывает впервые. Первый крик, шаг, слово, поцелуй. И в этот момент я тоже сделала кое-что впервые. Я предотвратила побег. Собственного сердца из груди.
— Кровать моя, — сквозь зубы процедила я каким-то уж больно низким голосом. — Твои руки находятся на ней не законно. Мы не будем снова спать вместе, Бенджамин.
Он не ответил, но и не шелохнулся. Эта игра явно затянулась. И почему-то мне было совсем не смешно. Может, это из-за сердца, которое внезапно осознало, что заключено в грудной клетке и решило вырваться на свободу? Оно так лупило по ребрам, что я не сомневалась: Бен может это слышать.
— Ты ведь джентльмен, Бен, — воззвала к нему я уже мягче.