— Ты беременная? Поэтому сюда устраиваться пришла? — спросил строго.
— Нет! — Белоснежка покраснела, на лице хоть какой-то цвет появился. Ногу не убрала из захвата, а я и не отпускал ее. Щиколотка узкая. Аристократка, мать ее. — Нет, я не беременная! Я…
Замолчала, я не торопил. А потом услышал в тишине урчание ее живота. Епрст, она с голодухи, что ли?
— А ты ела-то когда, Белоснежка?
— Вчера, — прошептала совсем тихо. Я на часы посмотрел: дело к ужину уже шло.
— Так, ясно все с тобой. Вставай, со мной пойдешь.
Я нехотя ее отпустил, к шкафу прошел, достал рубашку. Одевался, на нее не глядя, а потом кивнул, подзывая. Белоснежка голову опустила, но молча за мной пошла. Я закинул мобильник в карман, запер кабинет. Не оглядывался даже, знал, что она безропотно следом пойдет.
Вышел в зал, администратор ко мне сразу бросилась. Сама поглядывает на Белоснежку, еле сдерживается, чтобы вопросы лишние не задать. И правильно, вопросы тут я задаю.
— Почему у нас люди от голода в обморок падают? — наехал я на Анжелу, — у нас что, с едой проблемы? Или я недостаточно на это денег выделяю?
Та вздрогнула, испугалась. В глазах страх, голос почти дрожит:
— Имран Рамазанович, всех кормим! Я хоть сейчас…
Рукой махнул, останавливая поток ее болтовни.
— Анжела не виновата, — Белоснежка голос подала, защищая администратора.
— А с тобой я потом поговорю, — обрубил. Повернулся снова к Анжеле:
— Ужин на двоих пусть за мой стол подают. Пошли, Белоснежка.
Лица вытянулись у обеих, я усмехнулся только.
Мой стол находился недалеко от сцены, в вип-ложе, отгороженный от общего зала. Я отодвинул стул, приглашая Белоснежку рядом сесть. Прямо в форменном платье, разве что ведра с собой не прихватила. Она возле стола встала, и не решается все никак.
— Ну, мне тебя долго ждать? — не выдержал, добавил в голос стали. Белоснежка тут же шмыгнула за стол, ручки на коленях сложила с видом отличницы и замерла. Я сел напротив, на себя злился. Зачем девчонку с собой позвал, за один стол усадил, как ровню? Что я вообще в ней нашел?
Она на меня смотреть боялась, пялилась в стол. Когда ужин принесли, я за вилку взялся, а эта сидит, не шелохнувшись.
— Ну, тебе особое приглашение нужно что ли? Ешь давай.
Я ел, за ней наблюдая, раздражение не утихало. Белоснежка взяла вилку, нож, начала есть. Видно было, что голодная, но епрст, с каким видом! Царевной ела. Будто мне в полотерки подсунули особу царских кровей. Что она про меня думает? Что спустился с горного аула, что руками только есть умею?
— Очень вкусно, — аккуратно промокнув рот уголком салфетки, сказала Белоснежка, — большое спасибо, Имран Рамазанович.