- Где Катька? – спрашиваю, пытаясь пройти мимо.
- Она мне не нравится, - признается мужчина, но я не чую в его голосе ни опасности, ни предупреждения. Хочу выйти из туалета, но парень преграждает мне дорогу, толкая в плечи:
- Не торопись.
Кажется, в этот момент я трезвею в мгновение ока. Защитить меня здесь некому, и я держусь за край раковины, пытаясь придать телу устойчивость.
- Тебе чего надо от меня? – спрашиваю хмуро, оценивая собственные силы. Ноги не держат, вот-вот, и меня снова стошнит. Рядом никого, все кабины пустые, но мне нестрашно. Алкоголь полностью атрофирует инстинкт самосохранения, поэтому я шагаю вперёд, оттесняя парня в сторону:
- Сгинь, - и хвастаюсь за ручку двери, нажимая на нее вниз. Но прежде, чем она поддается под тяжестью моих движений, кто-то успевает надавить на нее снаружи.
- Иди-ка сюда, чмо, - и я узнаю лицо напротив с холодными глазами. В двух метрах от меня стоит Илья, поглядывая на нас с таким хмурым видом, что мне хочется провалиться под землю, - ты чего до девчонки доебался?
- Да пошел ты, - крайне вяло отвечает Александр, но это не спасает его от удара в челюсть. Поддубный ударяет полупьяного парня, который тут же летит вниз, и я вжимаюсь в стену, мечтая оказаться как можно дальше от этого места.
Но вместо этого мне предстоит увидеть, каким может быть Илья в бешенстве.
То ли сон с Влади, то ли погода так влияет, но настроение с утра дурацкое.
На работу я приезжаю, опоздав на полчаса. Не помню, когда со мной такое случалось в последний раз: терпеть не могу такую привычку ни в себе, ни в других.
Наташе достается просто за то, что не вовремя попалась на глаза, и теперь она шарахается от меня, прячась за монитором компьютера. Взираю на эту картину с раздражением. Да, был не прав, но черт возьми, не извиняться же?
— Чай сваргань, — примиряющим тоном обращаюсь к девушке, и она быстро кивает. Узкий подбородок чуть портит симметрию Наташиного лица, но все равно она выглядит достаточно миловидной, и я смягчаюсь в разговоре с ней. Наверное, только поэтому Наташа столько лет мой секретарь, — с остальными мы не смогли притереться.
— Сейчас, Илья Сергеевич.
Олег занимается похоронами: рабочий числился в его фирме, и теперь мой компаьон бегает то в госинспекцию труда, то к следакам, параллельно названивая с жалобами мне. Через полчаса я запихиваю его номер в черный список, матерясь сквозь зубы.
— Достал, блять.
На столе — стопка документов на подпись, договора субподрядов, копии проектных деклараций. Я смотрю на этот бардак, чувствуя, как дергается бровь.