Откровенно говоря, айрий сам обалдел от принятого решения. Спонтанный выбор привел к нарушению устава. Однако он не жалел, что все так получилось.
Жизнь у него одна, и прожить ее надо, чтобы не было мучительно больно.
А айрию было больно. Без нее. Без ее присутствия на борту. Без ее запаха. Без ее нежной кожи. Постоянных разговоров. Небольших споров. Ее ауры. Которая ощущалась на подсознательном уровне. Мужчину тянуло к Тай-ши. Со страшной силой. Он не мог объяснить природу притяжения. Да и не стремился. Нутром чувствовал, что это неспроста.
Он переживал, что не настоял, не забрал Тай-ши с собой. Он понимал, что для того, чтобы все исправить требовалось выполнить ряд условий. Прежде всего попасть на базу.
Но это было неважно. Главное, что он определился для себя чего желает. А желал он ее. Видеть. Чувствовать. Обнимать.
Погружаться в нее с головой. Ощущать себя как единое целое.
Радоваться ее дыханию. Чувствовать ее вздохи. Слышать кожей ее содрогания.
Все это в совокупности не давало покоя.
И айрий решил действовать. Будь, что будет, решил он.
- Меняю курс. Смена вектора движения через три, два, один, - больше эмоций в голосе искина не наблюдалось.
Смена курса на огромной скорости требовала больших усилий.
Человек и машина, обладающая интеллектом, работали слаженно, как часы, дополняя друг друга.
Во время сложных маневров отступали на задний план все разногласия. Оставался лишь голый профессионализм.
Остальные члены команды корабля страховали по мере возможности, следили за работой вспомогательных систем. Контролировали системы жизнеобеспечения. Не позволяли глупой случайности вмешаться в планы командира.
- Курс изменен. Перестроение прошло успешно, - доложил искин. Впрочем, полемарх и без сообщения знал, что все прошло гладко. Как и обычно и происходило при слаженной работе.
- Отклонение от намеченного графика движения одна десятитысячная секунды, - доложил второй помощник полемарха.
Такое отклонение говорило лишь о том, что первоначальные расчеты идеальны. Никаких ошибок не выявлено.
- До вхождения в атмосферу планеты семьдесят две минуты.
- Хорошая работа, искин, - похвалил полемарх.
- С достойным помощником и работа спорится, - пошутил искин. С каждым днем его чувство юмора становилось все более разнообразное и утонченное.