— Аня, не улетай, — говорит он не своим голос.
Сиплым, сдавленным.
Сейчас он выглядит взъерошенным. За эти секунды я смогла рассмотреть все: его серое пальто, синие джинсы и белый свитер. Но оторвать взгляд от его серых глаз, в которых отчетливо можно было прочитать боль и тоску, не вышло.
— Аня, не надо, — он хватает меня за плечи, глядя в глаза. — Я не хочу тебя терять.
Позволив себе секундную слабость, обнимаю его, прикрывая глаза. Последние объятия, последний раз, когда мы видимся, последняя возможность запомнить запах его парфюма, смешанный с запахом дождя.
— Прощай, Тимур...
Медленно отпускаю его из объятий. Его взгляд обескураженный, рассеянный и ничего не понимающий. Я впервые вижу его таким, но что я могу поделать? Слишком поздно.
— Аня... — шепчет он, пока Максим направляется к нам.
Брат бросает на него злой взгляд. Я прекрасно знаю, что он горит желанием набить лицо Тимуру. Поэтому попросила не трогать некогда любимого мною мужчину.
— Слушай, оставь ее в покое, наконец! — Максим берет наши вещи и идет к стойке регистрации.
Устало опустив голову, следую за ним. Молча стою рядом, пока он показывает наши документы. Слишком больно, слишком тяжело.
Ловлю на себе взгляд сидящей за стойкой девушки и мысленно хочу убежать отсюда. На душе тяжело от осознания, что через какое-то мгновение самолет унесет меня в другую жизнь. Когда Максим забирает наши паспорта и билеты, мы направляемся к воздушному коридору. Молча, без единого слова.
— Аня, что случилось?
Бросив сумку, брат подходит ко мне. Его взгляд встревоженный и непонимающий.
— Все будет хорошо, — он успокаивающе целует меня в лоб. — Я обещаю, что все наладится.
Макс смотрит с уверенностью, смешанной с жалостью. Ненавижу такие взгляды.
— Молодой человек, отправление через пять минут, — слышится голос стюардессы, которая находится внутри самолета.
Взяв наш багаж, брат молча направляется к самолету, а я плетусь следом за ним.
Стюардесса проверяет наши билеты, затем вежливо пропускает внутрь. Ну вот и все.
Когда мы оказываемся в самолете, Макс разбирается с багажом. Заняв место у иллюминатора, я сглатываю противный слезный ком. Честно, еще немного, и слезы польются ручьем. В моем положении очень удобно списывать любое настроение на гормоны. Инстинктивно прижимаю дрожащую ладонь к еще даже не округлившемуся животу. От Него у меня останется ребенок. Ребенок от любимого мужчины.
— Скоро станет легче, — слышу голос Макса, когда он садится рядом со мной. — Да ты и сама это знаешь.
Вскоре самолет взлетает, унося меня в новую жизнь, в новое начало. Где я смогу хотя бы подняться с колен...