Мы обустроили лагерь за первым холмом – там были и заросли небольших деревьев для костра, и мутанты попадались. Возвращаться в Город пока не было необходимости – запасов еще предостаточно, чтобы не торопиться. И лучше всего принести скорнякам побольше меха и кожи. Мы не боялись ставить палатки всего в паре километров от подземелья: крысоеды никогда не выходили наружу большими группами.
Пленников привязали к деревьям, но не усадили рядом. Всем было интересно рассмотреть девчонку. Совсем невысокая, но обладает женственной фигурой, насколько можно разглядеть под неуместно широкой одеждой. На лице ссадина, но глаза такие… пронзительные. Я не хотел брать ее себе, но – если уж быть до конца откровенным – меня тоже одолевало любопытство. Пусть Совет Города разбирается, что с ней делать.
Тара перевязывала ей руку, когда и мы решились подойти.
– Как тебя зовут? – спросил Нал – только он умел делать голос таким мягким.
Она же, вместо ответа, уставилась на меня:
– Вы обещали его отпустить!
Я обернулся на другого пленника:
– Отпустим. Когда сами решим отсюда уйти. Теперь, когда он знает, сколько нас, то может привести отряд с огнестрелами.
Она посмотрела на меня недоверчиво, но продолжала наглеть:
– Он умрет от заражения крови, если ему не оказать помощь!
А я-то думал, что все, кто способен умереть от заражения крови, – умерли пару поколений назад. Хотя крысоеды в своем уютном гнездышке могли быть и неженками.
– Мы отпустим его. Завтра, – ответил я. Мне очень нравилось, как она пыталась прожечь меня взглядом – такие женщины и в постели особенно страстные. Лишь бы в процессе не орала, как Тара, до самого Города Звезды.
Дик оторвал от нее взгляд:
– И что, правда, его отпустим?
Тара закончила с рукой пленницы и поднялась на ноги.
– Знаешь, Дик, почему тебя женщины не любят? Потому что ты тупой, как призрак. И ухаживать за дамами совсем не умеешь! А вот Кирка женщины любят… Я за водой, не передеритесь тут без меня, мальчики.
– Не понял… – приятель уставился на меня, требуя объяснений.
Я не знал, почему это решение приняла Тара, но мои внутренние рассуждения сводились к следующему:
– Я думаю, что она жила в доме того крысоеда. Они точно не чужие люди. А женщины бывают сентиментальны. Если мы на ее глазах перережем ее любовнику горло, то она очень нескоро согласится рожать кому-то из нас детей.
– Чего это она не согласится? – вмешался и Нал. – Она же тоже человек!
Девушка сморщилась так, будто ее вот-вот вырвет. Вернулась и Тара, неся бутыль с водой:
– Кирк все верно говорит. Чем больше мужчина дает женщине, тем шире она раздвигает ноги! Знал бы ты это, Нал, не был бы таким смешным в постели!