Она целовала ее губы — жадно, испытующе, словно хотела вспомнить, каково это — быть человеком. Ее тело — сначала будто мраморная статуя — внезапно ожило. Лесса неожиданно ощутила страсть, похоть. Ожили ранее мертвые эрогенные зоны на ее теле.
«Это потому, что рядом со мой та, которая уже ПОЧТИ ТАМ. Умирающая! — внезапно осознала Лесса. — И такая красивая. Такая податливая».
Ее губы скользили вниз, забирая в плен соски, затем — лаская животик. Потом опустились вниз, к ее раскаленному естеству. Она проникала языком внутрь, ласкала чувствительный бугорок, а пальцы проникали вглубь.
Лессе хотелось доставить как можно больше удовольствия той, что заставила ее ощущать. Снова стать живой. Хотя бы на эти краткие минуты секса.
Алия застонала и выгнулась навстречу ласкающим рукам, губам, телу. Чужие мокрые волосы падали на нее, словно дождь. Ощущения перемешались в ней, давая иллюзию бесконечного наслаждения: тепло водяных струй, чужого тела. Теплого. Да, теплого. Почти горячего, почти раскаленного.
Она чувствовала невыносимое наслаждение, которое никогда не доставляли ей ее тайные любовники. Алия знала, что и сестра ее давно уже не была невинной, так что тело могло насладиться сполна, и уже было пробуждено для страсти. Наслаждение от умелых ласк и невероятно прекрасного тела нарастали раскаленными волнами.
Она могла теперь понять того, кто с такой страстью хотел вернуть подобное совершенство с того света.
* * *
Ночью у Алии начался приступ. Она стала задыхаться, безуспешно ловя ртом воздух. Легкие как будто сжимались, выталкивая кислород обратно. Девушку начало трясти, она чуть слышно застонала, уже зная, что эта пытка продлится до самого утра. Возможно, расплата за горячий секс в ванной? Впрочем, Алия все равно не жалела об этом.
— Что с тобой? — Лесса мгновенно вскочила и уставилась на нее расширившимися от ужаса глазами.
— Прости, я разбудила тебя, — прошептала Алия виновато. — Мне нечем дышать! Я хочу выйти на улицу!
— Ты уверена, что тебе так сильно нужен свежий воздух? — допытывалась Лесса у девушки.
Та кивнула, умоляюще глядя на любовницу. Ламия только тяжело вздохнула:
— Ну, ладно.
Она выудила из шкафа лежащий на груде вещей изящный, миниатюрный арбалет, достала и болты к нему, зарядив оружие.
— Одевайся, милая, — сказала она, с удовольствием разглядывая привычное оружие.
Они обе оделись потеплее: плотные штаны, рубашки, свитера, плащи.
— Ты хоть умеешь из него стрелять? — спросила бледная графиня, криво усмехаясь.
— Даже не сомневайся! Когда я была еще живой, то часто охотилась, — серебристые глаза затуманились. — А если придется, поохочусь и здесь.