Наша семья наконец-то стала полной благодаря нашему приемному ребенку. Бу теперь тычется носом в своего собственного малыша, а мы с Лоренсом воспитываем сына, вспоминая все, чему нас научил Бу.
В августе 2010 года Данте дал нам понять, что подошло его время покинуть нас. Его заживо съедал рак, и он перенес несколько инсультов. Однажды к нам пришла Джули, и мы позволили ему достойно покинуть этот мир, лежа на своей любимой подушке, наслаждаясь теплом заливающих двор солнечных лучей. Когда он умер, мы подвели к нему Портоса и Бу, чтобы они смогли с ним попрощаться. Так же, как и в ситуации с припадком Портоса, Бу не отходил от Данте, пока Лоренс заворачивал его тело, готовясь к поездке в крематорий. Трудно сказать, что думал Портос, со своим обычным рвением выскочивший из дома, похитивший одну из сандалий Джули и начавший усердно кататься на спине рядом с безжизненным телом Данте. В прошлом подобные действия всегда поднимали Данте на лапы, и он начинал с лаем преследовать докучливого братца. Я могу только предположить, что, подобно впервые столкнувшемуся со смертью ребенку, Портос отчаянно пытался пробудить своего старшего брата от глубокого сна, осознать который не в силах ни один из нас, живых.
Зато Бу, в свое время проводив Аттикуса, похоже, запомнил, что такое смерть. Оставаясь верным себе, этот стойкий мохнатый солдатик проводил Данте до самой машины, как будто на каком-то уровне понимал, что это его последняя возможность побыть рядом с ним. Кое-кто из моих друзей — Джил, Линда и Тедди — пришли, чтобы поддержать нас. В этот теплый солнечный день ранней осени Данте был окружен гостями. Хотя это был один из самых ужасных дней нашей жизни, мы постарались, чтобы для него он стал лучшим за долгое время.
Вечером мы жарили на гриле овощи, пытаясь хоть немного разрядить и нормализовать обстановку. Я всегда выбрасываю обрезки овощей в лес для его обитателей. Компост нам не нужен, а зверушки любят эти угощения. Выйдя из гостиной, я направилась к обычному месту за каменной стеной, где оставляю овощные лакомства. Я думала о Данте, но, когда подняла голову, не более чем в шести футах от себя увидела большого черного медведя, который смотрел на меня, замерев рядом с террасой.
— Привет, — произнесла я.
Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Потом медведь развернулся и не спеша потрусил прочь, время от времени оглядываясь на меня через плечо. Окрас спины Данте всегда напоминал мне бурых медведей, плечи которых украшены такими же полосами более светлой шерсти. За те двенадцать лет, что мы прожили на этом холме, к нам ни разу не забредал ни один из обитающих в этих краях черных медведей. Я подозреваю, что и не забредет больше. В тот момент я поняла кое-что. Данте радостно уходил от нас туда, куда уходят после смерти все собаки. Он не только сообщал мне, что с ним все в порядке, но и обещал, что когда-нибудь обязательно вернется.