До этого момента все решения, которые я принимала во время обучения Бу, а также других собак, диктовались поверхностной начитанностью и внутренним чутьем. История моей собственной жизни заставляла меня сомневаться в том, что дрессура с помощью наказания (с применением строгих ошейников, ошейников-удавок и электронных ошейников) способна создать обстановку доверия между собакой и дрессировщиком. Я знала, что в моем случае методика, использующая наказания, оказалась неэффективной. Я подозревала, что с собаками дело обстоит точно так же.
Приступив к учебе, я обнаружила, что мое чутье подтверждается научными данными. Я прочла все, что смогла раздобыть, по теории познания, методике выработки условного рефлекса, классическом формировании условных рефлексов, дрессуре с помощью кликера, изменении поведения, десенсибилизации и условно-рефлекторной терапии. Я узнала, что исследования реакций лабораторных животных на наказание (боль, страх) и положительное подкрепление (еда, игра, ласка) не только подтвердили мою интуитивную правоту, но и дали ей биохимическое обоснование.
Неврологические реакции на страх и боль, как в мозгу, так и в теле, попадают в общую категорию стрессовых реакций. Нейрохимические вещества и гормоны, выделяющиеся под воздействием средних и сильных стрессовых раздражителей, препятствуют усвоению материала (если только мы не говорим о воспитании под воздействием жгучей боли и сильнейшего стресса, являющемся мощным обучающим приемом, что, впрочем, неприменимо к дрессуре собак). Методики позитивного подкрепления не вызывают такого сильного выброса стрессовых гормонов, зато стимулируют выделение веществ, ассоциирующихся со счастьем. Их использование облегчает обучение, делает его более эффективным, а результаты — более долговременными.
На тот момент я уже была членом Ассоциации тренеров домашних собак, подразделением которой является Сертификационный совет профессиональных тренеров-кинологов. Он был основан с целью тестирования и подтверждения квалификации хендлеров на всей территории страны и одновременно предоставлял владельцам собак возможность разыскать этих профессиональных тренеров. Я предприняла попытку сдать экзамен на получение сертификата профессионального тренера-кинолога, когда Бу исполнилось два года. Мне самой казалось, что я выжила из ума. Речь шла об экзамене, состоящем из двухсот пятидесяти вопросов, проверяющих знания по теории, этологии, методике дрессуры, инвентарю и условиям содержания животных. Только для того, чтобы получить право на попытку сдачи этого экзамена, тренер должен был иметь за плечами не меньше трехсот часов подтвержденного независимой организацией тренерского опыта в качестве ведущего или единственного инструктора, наряду с рекомендациями от клиентов, коллег и профессиональных ветеринаров. Я лично была знакома с несколькими опытными тренерами, которые раз за разом проваливали этот экзамен и записывались на пересдачу.