Неужели я и в самом деле рассчитывала, что явится Сабуров или кто-то похожий на него?
Напротив меня стоял молодящийся старик. От него за версту разило дряхлостью и похотью. Из ворота распахнутой рубашки виднелись седые волосы и посветлевшие татуировки. Такие встречаются у бывших сидельцев. Ясно, откуда у него деньги на восемнадцатилетнюю дурочку. Белая ткань обтягивала живот, перетянутый ремнём.
Но самое странное, что при всей его напускной суровости он выглядел как старая, напудренная климактерическая бабушка. Гормоны сыграли с ним злую шутку.
Я так и сидела, изучая его остекленевшими глазами. Не находя в себе сил проявить искусственное радушие. Улыбаться, как учила Айла.
За те тридцать секунд, что я разглядывала его, перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Будущая жизнь. Я пыталась представить, что он ко мне притрагивается. Представить, что смогу как-то потом жить после этого. Что это лишь начало. Сколько ещё таких будет у меня?
Как наяву я увидела собственное будущее. Знала, что не справлюсь со всем тем дерьмом, которое хотела впустить в свою жизнь ради денег. И прибегну к помощи стимуляторов. Алкоголя или наркотиков. Пока моя личность полностью не сотрётся. Останется только оболочка.
Я не хочу такого исхода.
— Что, козочка, так вылупилась на меня? — спрашивает, а сам присаживается рядом. Кладёт руку на плечо и стягивает с него ткань. Сухие пальцы оставляют раздражение на коже. А я даже не могу пошевелиться.
Состояние сродни коматозному. Всё ощущаю, всё понимаю, но не могу двинуться с места. А внутри себя ору что есть мочи.
— На, выпей, — милостиво предлагает бокал шампанского.
Дорогого. Весёлые пузырьки устремляются вверх, пробираясь наружу. И мне хочется освободиться вместе с ними.
— Извините, — поднимаюсь на ноги и отскакиваю от дивана, — произошла какая-то нелепая ошибка. Я здесь случайно. Мне нужно идти.
— Сядь, козочка, — хлопает он по месту рядом с собой, — никакой ошибки нет. Я видел твои фото. И заплатил кругленькую сумму за тебя.
— Нет-нет! Вы не понимаете, это ошибка!
Несу пургу. На губах нелепая улыбка. А в глазах дикий страх.
Мне нужно выбраться отсюда любой ценой.
Проблема только в том, что я уже успела распорядиться деньгами, которые выпросила у Айлы. Но об этом я подумаю позднее.
Вижу по его лицу, что его начинает бесить моё поведение. Раздражать.
— Сядь, я сказал, — голос меняется.
От изменившегося тона по спине бегут мурашки.
— Или ты отработаешь каждую копейку из тех, что я за тебя заплатил. Или тебя даже родная мать не узнает. Поняла?