Вы должны сделать, наконец, реальную попытку преодолеть рабскую зависимость от сознания и собственной значимости. Я бессилен Вам помочь, если Вы сама не хотите помочь себе.
Не обращайте внимания ни на Ваш вес, ни на Ваше сумасшествие, ни даже на Вашу возможную смерть. Обратите внимание на любовь, на свою душу — и живите душой и любовью.
Перестаньте жаловаться. Пора, наконец, начать что-то делать.
Пересылаю Вам письмо одной девушки, которая, преодолевая подобные проблемы, поняла, что чувство важнее мысли.
Сергей Николаевич, здравствуйте!
Я поняла, что Вы имели в виду, когда написали мне: «Радуйтесь! Вашей душе не дали скатиться до уровня Содома и Гоморры. Бог Вас любит». Теперь я это чувствую.
Как Вы и предполагали, ситуация усугублялась с каждым днем. У меня был нервный срыв, я была в панике, думала о самоубийстве. Спасибо большое за то, что Вы мне не ответили! Иначе я бы снова оперлась на Вас и возгордилась, что сам Лазарев лично мне ответил, — и тогда, возможно, так ничего бы и не поняла.
Прежде я всегда писала Вам о том, как мне плохо, — а теперь впервые хочу написать о том, как мне хорошо. Ведь получилось именно то, к чему я стремилась. Как я благодарна Вам за Ваши исследования и письма!
Дорогой Сергей Николаевич! Сегодня меня в очередной раз уволили с работы, и впервые я не захотела мстить, плакать, обижаться или отчаиваться. Я поняла и почувствовала, что любовь важнее, я никому ее не отдам и буду защищать. Что Бог ни делает, все к лучшему.
Меня вдруг осенило, что я все время спешу. Спешу получить зарплату, вернуться в столицу, спешу расстраиваться, обвинять, ненавидеть. Я все время тороплюсь, всегда опаздываю, и мне совершенно некогда жить.
Я сказала себе, что все в руках Господа и больше никуда торопиться не буду! Я представила себе все ужасные потери, какие только смогла, и поняла, что без всего этого я жить смогу, а без Любви — нет. Я поняла, что значит радоваться, когда тебя «убивают». Сейчас я хочу сохранить это чувство и не впасть ни в крайности, ни в прелесть.
Я смогла отпустить отчима, не плакать от одной мысли о нем и больше не спрашиваю, почему он повесился. Я больше не жалею о прошлом, не хочу его изменить и думаю о том, как же все-таки мудр Господь. Я перестала видеть умерших родственников и говорить с ними.
Сегодня я весь день слушала отрывки из Ваших выступлений. Вообще, самым тяжелым оказалось не обвинять себя. Видимо, у меня очень сильная программа самоуничтожения. Но, как ни странно, уныния нет. Есть даже радость, — но тихая и пока со слезами.
Вы писали, что главное — динамика, и она у меня появилась. Конечно, мне еще работать и работать над собой, меняться и меняться.