Демон несся по стеклянному коридору, как мурена, готовящаяся к атаке. Из позвоночника выступил шипастый гребень, который спускается до самых штанов, от кисти до локтя тоже вылезли плавники, больше похожие на костяные выступы. Ногти вытянулись и, заострившись, превратились в когти.
Он дышал, как разъяренный тур, крылья носа трепетали, а глаза полностью затопила синева. Слишком долго, слишком много он позволил себе с этой человеческой девкой. Говорил с ней дольше минуты, рассказал ей столько, сколько не рассказывал всем прежним девам вместе взятым. И всё из-за её светового следа, который остался в коридоре. На поверку оказалось, света в ней не больше, чем в остальных. А он, как новорожденный малек, подумал, что нащупал что-то ценное. Тупой головастик. Ничего, он соберет столько света, сколько нужно. Безотказным и всегда действенным способом.
- Сильва, Лайма! – громыхнул он так, что стеклянные стены задрожали, а вода за ними пошла тугими волнами.
Ундины, тонкие и изящные, как тростинки, тут же вынырнули откуда-то и, оказавшись возле демона, разом поклонились.
- Да мой господин, - хором проговорили они.
Демон бросил короткий взгляд на светлую и тёмные макушки, губы сморщились.
- Готовьте инструменты. Кнуты, плетки, если понадобится. Запасы истощаются. Если не пополнить, он несомненно попытается этим воспользоваться. Может случиться такое, чего не видел никто из сухопутных.
- Да, господин лорд Амнис Аквариус, - снова хором ответили ундины.
- В ней мало света, хотя след в коридоре оставила, как чернильное пятно осьминог, - проговорил демон больше себе, чем ундинам.
Те, терпеливо ждали его позволения удалиться, чтобы сию минуту начать выполнять приказ. Но взгляд лорда Аквариуса стал задумчивым, словно погрузился в тяжелые размышления о судьбах миров. Спустя минуту Лайма тихонько покашляла, демон поднял на нее взгляд и посмотрел так, словно впервые увидел.
Затем сказал резко:
- Вы еще здесь? Брысь исполнять!
- Сию минуту господин лорд Амнис Аквариус, - в один голос произнесли ундины и, пятясь скрылись за углом.
Демон злился.
Злился на ундин, которые при всей своей фанатичной преданности и силе не отличаются проницательностью, на человеческую деву, которая развеяла его надежду на хороший урожай, а вместе с ней в очередной раз взвалила на него тяжелую ношу. Но больше всего - на себя потому, что позволил этой рыжей сухопутке пустить ему пыль в глаза.
Остановившись возле резных дверей в два человеческих роста, цвета глубокой синевы и исходящих белыми всполохами, Амнис Аквариус резким взмахом распахнул и вошел к себе в покои. Он добудет этот свет, такой важный и необходимый, даже если придется заставить кричать от ужаса эту рыжую сухопутку.