— Маша, — Арсений наклонился ко мне. — Ты в порядке?
Я покачала головой и зарыдала пуще прежнего. Я видела, что Влад начал идти ко мне. Зачем? Чтобы добить? Арсений, видимо, думал так же и поспешил выставить его из кабинета.
— Пошёл вон отсюда, щенок! Чтобы духу твоего в моей редакции не было!
Он схватил Шестопалова и повёл к двери. Влад смотрел на меня, словно только сейчас осознал, что натворил. Он не отрывал взгляда, пока Арсений не захлопнул дверь.
— Машенька, что болит? — Кинулся ко мне Арсений. — Не молчи, девочка!
— Арсений, — из последних сил прохрипела я. — Мне нужно в больницу.
А дальше были скорая помощь, поездка до моей клиники женского здоровья и неутешительный прогноз: отслойка плаценты. Видимо, из-за сильного стресса.
Я лежала под капельницами несколько дней. Мой телефон был выключен. Я боялась. Не хотела читать новости. Не стремилась получать сообщения. Меня навещал только Арсений. Сидел и смотрел, как я плачу, глядя в потолок. Сжимал мою руку на прощание и уходил до следующего дня.
— Маша, — журила меня Тамара Фёдоровна. — Ты должна прийти в себя. Твоё состояние вредит твоему ребёнку. Ты быстрее пойдёшь на поправку, если сделаешь усилие и возьмёшь себя в руки.
Я не могла. Просто не могла заставить себя. Но постаралась.
В день выписки меня забрал Арсений. Неуклюже крякнул при встрече.
— Спасибо, Арсений. — Выдавила я улыбку. — За всё.
Я была безжизненно бледной. Из зеркала на меня смотрела незнакомка.
— Ты здорова? — Спросил он.
— Нет, но буду. Когда закончится больничный, я вернусь в офис.
— Можешь пока отдыхать. Ты теперь модная писательница, можешь себе позволить.
Я расплакалась от его слов. Они совсем не вызывали у меня восторга. Год назад я мечтала о славе, а теперь я хотела получить обратно свою жизнь. Вернуть Влада.
— Арсений, я беременна.
— Да уж понял, не дурак. — Он вздохнул. — А Шестопалов?.. Знал?..
— Нет, я не сказала ему.
— Я уж было подумал, что он совсем свихнулся, раз полез с кулаками на мать своего ребёнка.
Я поморщилась.
— Он не знает. Не хотела, чтобы ему пришлось наступать на горло своим чувствам из-за этого обстоятельства.
Арсений посмотрел на меня и покачал головой.
— Маш, ты такая вот с виду умная, а дура-дурой! В каких бы вы не были отношениях, он имеет право знать, что станет отцом. Ты просто не имеешь права скрывать от него. Наберись смелости и скажи. Пусть он там уж сам решает, как мужик, что делать с этим знанием. Но скрывать от него… Это ещё хуже, чем то, что уже произошло.
В глубине души я знала, что Арсений прав. Я ошибалась во всём, начиная с самого начала. И я не имела права решать за него. Никогда. Пусть принимает решение, учитывая все обстоятельства. Пусть ненавидит меня. Пусть скажет мне в лицо, что ему не нужен этот ребёнок. И тогда я смогу быть спокойна. Тогда я пойму, что сделала всё возможное.