ОНА
Я ходила по тонкому лезвию целый день, с самого утра, стоило мне открыть глаза, в голову лезли разные мысли, одна хуже другой.
Повинуясь внезапному порыву, я заказала кучу всякой всячины в его дом. Начиная от еды и заканчивая разными милыми штучками: полотенца, прихватки, лампа и рамки для фотографий, Боже, я просто не могла остановиться. Мой разум заснул и, кажется, очнулась я в тот момент, когда успешно оплатила заказ и выбрала сверхсрочную доставку. Не давая себе ни малейшего шанса передумать.
Возможно — и скорее всего — где-то на краю сознания, я знала, что поступаю неправильно, что я не имею права иметь тапочки, халат, пушистое полотенце и плед в этом доме. В его доме. В доме его жены. Но, чёрт возьми, я испытывала неимоверное желание самоутвердиться в его жизни, обозначить своё присутствие. Пусть и таким детским, нелепым способом.
Если бы он попросил, я бы в тот же миг собрала все эти новые вещи и уехала. И никогда бы снова не поступила таким образом. Но он, казалось, был счастлив. Воодушевлён, пожалуй, даже больше, чем я.
Влад ни на секунду не замешкался, не смутился, когда в его квартиру пришли его родственники. Родственники его жены. Это знание отравляло моё существование, а слово обжигало разум. Я была озабочена их приходом, и меня пугал вероятный исход. Но я опять не угадала реакции его приёмной матери. Она, в отличии от меня, обрадовалась встрече и проявила всё своё добродушие.
Лариса Викторовна мне понравилась. Сильная, волевая женщина со смешливым характером. По ней было видно, что несмотря на большую семейную драму, она нашла в себе силы жить дальше. И с этим решением она стойко шла по жизни.
Не задумываясь, я ляпнула в ответ на очередной её рассказ:
— У вас просто потрясающие дети!
— Да, мальчики такие, только с дочерью не сложилось…
— Простите, — вспыхнула я. — Я вовсе не хотела вас обидеть.
— Не страшно, — отмахнулась она.
Но я корила себя, что ляпнула невпопад глупость, и если день не был окончательно испорчен, то начало было положено.
— Сынок, — обратилась Лариса Викторовна к Владу, — мы, собственно, чего приехали…
— Да? — Отозвался он.
— Света не могла до тебя дозвониться, она хотела повидаться. И еще она просила тебя найти в её вещах…
— Прошу меня простить, — тихо пробормотала я, поднимаясь из-за стола.
В этой части семейного разговора я чувствовала себя лишней, поэтому незаметно выскользнула из кухни и, закутавшись в плед, открыла заметки в своём телефоне. Голоса то повышались, то становились тише, а я продолжала раскачиваться под пледом, пытаясь сосредоточиться на ровных строчках текста и изящных изгибах букв.