Саша подмигивает мне и крутится возле ног егозой.
— КОза! И кости! — хихикает она.
— Ну, я покажу тебе сейчас «кОза»! — подхватываю ее на руки и кружу вокруг себя, наслаждаясь детским смехом.
— Девочки! Осторожнее! Ева Владимировна, Сашка тяжелая ведь! — но мы не слушаемся, и только спустя минут десять, устав, бухаемся на диван, красные, взъерошенные, но довольные донельзя.
— Ох, озорницы, — причитает няня, а Сашка прикладывает палец к губам и хохочет. Я не могу удержаться от смеха, и тоже улыбаюсь вовсю, а потом начинаю щекотать дочку, потому что удержаться от проказ рядом с ней невозможно, и не прикасаться к ней, не ласкать, не играть, — тоже.
— Все уже готово, — Варвара Никитична выставляет чайник на стол в столовой и зовет нас на чай. Но, как только я встаю, раздается звонок в дверь.
Вместе с няней мы идем к видеодомофону и в шоке застываем, увидев, кто находится за воротами дома — это Вера, бывшая жена Царева.
Я сразу ее узнаю по манере вскидывать голову с гривой нарощенных волос. Она явно настроена серьезно, судя по тому, как нервно мелькают ее запястья в рукавах шубы и перекошено лицо.
«Открывай, дрянь», — читаю я по ее губам, прежде чем включаю голосовую связь.
— Варвара Никитична, открывайте, это я, — громко говорит она, услышав звук включаемого динамика. Няня прижимает руки к груди. Понятно — это женщина не частый гость тут, если у нее не только нет ключей от дома, но и влияния на собственную няню собственной дочери. Я мельком вспоминаю о том, что говорил мне о ней Царев, что-то негативное, плохое, недостойное матери такого чудесного ребенка, и моя рука застывает над кнопкой открытия двери.
— Вера, здравствуйте, это Ева, — откашлявшись, говорю ей и вижу, как вытягивается ее лицо. Как открываются губы, как расширяются глаза. Она моргает несколько раз, а потом смотрит прямо в камеру, понимая, что я вижу все метаморфозы, которые происходят с ее лицом.
— Ева? — она тут же берет себя в руки и смотрит с характерным прищуром, присущим всем стервам. — Ты что тут делаешь?
Я оборачиваюсь к няне и прошу ее шепотом занять Сашу, чтобы она не стала свидетельницей этого разговора — отчего-то я понимаю, что открывать дверь и пускать Веру сюда не стоит. Во-первых, о ее приезде мы были бы предупреждены, а во-вторых, мое чутье…мое шестое чувство буквально кричит мне о том, что нельзя, ни в коем случае нельзя этого делать.
Варвара Никитична послушно испаряется, и я слышу, как она прибавляет мультфильм, усыпляя бдительность Саши.
— Я тут живу, — отвечаю Вере. Она хмыкает.
— Живешь? Ну ну, конечно, — она делает шаг назад, будто демонстрируя себя во всей красе, давая возможность оценить и длинную дорогую шубку, и сапожки на золотой шпильке, и автомобиль стоимостью с мою квартиру, который ждет ее за спиной. — Ты ему не пара, шваль.