Теперь наставник посмотрел так, будто не верил.
- Да я правду говорю! - возмутилась Машка, честно хлопая ресничками. - Мечта поэта: золотые глаза, нежно-карамельная кожа, клыкастая улыбка... Пойдете?
- Спасибо за приглашение, но нет, - вопреки словам, наставник поднялся. Поправил крахмальную манишку, проверил узел галстука и нацепил плащ. - Так где, говоришь, она ждет? - было видно, что щеки у него, не смотря на тёмную кожу, порозовели. - Это я на всякий случай, чтобы случайно не наткнуться...
- А во дворце у Бумбы. Он, кстати, тоже там будет. И все придворные в придачу.
Бвана моргнул пару раз, а потом плюнул. И не оглядываясь, пошел прочь.
Машка посмотрела на меня.
- А ты чего расселся? Нас тоже касается.
Я был уверен, что мы находимся где-то в глуши, в деревне. Но, повернув пару раз, напарница вывела меня на главную площадь. Собралась изрядная толпа...
Будут бить, - с наскока, не разобравшись, решил я. - За что - всегда найдется.
Но присмотревшись, понял, что бить, может, и не будут. Во всяком случае, не прямо сейчас.
Разодеты все были так, что глаза слезились. Бусы, перья, цветастые ткани, белозубые улыбки, яркие, будто самоцветы, глаза...
В центре площади возвышался помост из трех разновеликих ступенек, к нему вела красная дорожка.
Вокруг тусовались, я так понимаю, сливки местного общества: в белых, как лебединое перо, распашонках и таких же шапочках. Среди них, как племенной боров среди стада карликовых свинок, возвышался Бумба.
Немного в стороне, в своём черном плаще и шляпе, стоял бвана. А вот рядом с ним... Как сказал классик, "Знойная женщина. Мечта поэта"...
Высокая. Платье - будто её облили жидким золотом, да так и оставили. Шея утопает в кольцах до подбородка - голова в тюрбане кажется изысканной вазой на золотой подставке.
Я не сразу понял, что она - та самая ягуариха, что не давала Машке житья в игре.
Женщина смотрела на нас раскосыми кошачьими глазами и плотоядно улыбалась.
- Вань, чего завис? Нам туда, - дернула меня за палец Машка и указала на красную дорожку.
- З-зачем?
Шоколадная красотка наводила ужас. Чтоб я приблизился к ней по доброй воле? Лучше пусть побьют. Так безопаснее...
- Как зачем? Награждение! Мы же выиграли, помнишь? - Машка тянула и тянула, а я никак не мог оторвать ног от земли. Будто башмаки гвоздями прибили. - Подарок вручать будут!
Я вдруг остро ощутил влажные на заду штаны и мятую, всю в зеленой траве, рубаху. Попытался пригладить волосы пальцами, но понял, что бесполезно. А еще я давно не брился...
От конца красной дорожки махал Сет. Он вырядился в золоченый смокинг. На ногах - желтые штиблеты, в откинутой руке - золотая трость, в широкой улыбке - золотой зуб. Всё в тон, всё со вкусом.