- И вы уверены, что его руки лучше моих? - ревниво спросила Цезария.
- Когда речь идет о магии, я вообще ни в чем не уверен, - сказал Лумумба. - Кроме одного: Мальчишку необходимо найти и обезвредить. А для этого пригодился бы дневник...
- Каким образом? - трубно взревел Бумба. - Каким образом ты намерен его обезвредить?
- Нужно уничтожить Мертвое Сердце.
Настала мёртвая тишина. Только сейчас я понял, что праздник давно закончился и площадь опустела. Где-то далеко, на грани слышимости, грохотал гром. А вокруг веранды оглушительно, сводя с ума, стрекотали цикады.
Цезария поднялась из кресла. Мягко, по-кошачьи, потянулась, а потом сложила руки на груди и ласково сказала:
- Я не допущу этого. Я не допущу, чтобы моего мужа убили еще раз. Если вы встанете у меня на пути, я вас убью.
Бвана тоже поднялся. Глаза его засветились, плечи напряглись так, словно из них сейчас вырвутся крылья...
- Подождите, - быстро сказал я. - Подождите... Вы говорили, что артефакт довольно быстро выпивает силы владельца. А вы не допускали мысли, что оно уже выпило Линглесу? Может, его давно нет в живых, и надо просто найти артефакт и получше перепрятать?
- Может и так, - согласился наставник, не отрывая взгляда от глаз Цезарии. - А может, он прямо сейчас убивает сотни невинных людей.
- Любые жизни - ничтожная цена за жизнь Аримана.
Она подобралась, ногти проросли черными когтями, лицо вытянулось и почти превратилось в морду...
- А что это вы здесь делаете? - раздался голос моей напарницы.
- Маша, не сейчас! - рявкнул Лумумба.
- Да я что? - невинно задрала бровки Машка. - Я ничего... Извиниться вот хотела. За своё плохое поведение. И подарочек принесла. В знак примирения.
И помахала прямо перед носом Цезарии игрушкой. Украшенной бусинами, ярко-розовыми перьями и колокольчиком.
- Ну что же вы, тетенька? - спросила она медовым голосом и еще раз позвенела. - Я думала, все кошки любят с махалочками играть...
Ягуариха промахнулась. Она целила Машке в горло, но громадные когтистые лапы ухватили лишь пустоту.
На полу, там, где стояла напарница, сидела крошечная лягушка. Она была очень хорошенькая: с громадными печальными глазами, с гладкой блестящей кожицей, покрытой зелеными и коричневыми разводами, с золотистой полосочкой по спинке...
Задохнувшись, я посмотрел на бвану. Честное слово, до меня не сразу дошло, что лягушка - и есть Машка. Он всё таки её превратил!
- Ква? - недоуменно сказало земноводное и захлопало длинными ресницами.
- Бвана? - осторожно позвал я. - Вы не находите, что это как-то чересчур?
- Не нахожу, - раздраженно отрубил наставник. - Это послужит ей уроком.