- А сама кушала? – я строг в этом вопросе, а сейчас особенно.
- Да, конечно! Мне теперь не пропустить обед, твое чадо не допустит!
Она снова смеется, опуская руку на животик, и любовно поглаживает его. Ни одно в мире поигрывание с грудью не раззадоривало меня так, как это простое движение. Поэтому сажусь рядом и сам пальцами подцепляю мягкую сладкую ягоду.
- Голоден до скручивания яиц, - хриплю ей, зная, что она поймет, о каком голоде речь, и раскусываю на языке сладкую малину.
Бель сглатывает, начинает тяжело дышать, и уже сама тянет ягоды мне в рот.
- Знаешь, чего я хочу? – вдруг спрашивает малышка, слегка краснея, и, блять, я реально знаю!
- Чтобы я слизывал это между твоих ног, - отвечаю, раздавливая малину между пальцами, ныряю под свитер, и без проблем нахожу ее открытый центр.
Без трусиков. Идеально.
- Как ты… - задыхается от ласк Бельчонок, откидываясь на руки, и роняя лоток с ягодами.
Как я узнал? Да хрен его разбери, просто настроен на волну Бель, наверно.
Или, что вероятнее, хочу сам именно того же?
Да какая, блять, разница, если у нас так во всем, и меня это уже даже не удивляет? Просто радует эта идеальность, и других ответов не нужно.
Помогаю стянуть с Бельчонка свитер, одной рукой лаская ее между ног, и залипаю на животик. Да, точно, извращенец. И, похоже, Бель придется еще не раз беременеть, чтобы удовлетворять мою похотливую наклонность ласкать эту женщину в положении.
Или все дело в том, что это именно моя Бель и мой будущий ребенок?
Малышка как-то особенно разгорячена сегодня, потому двигается моей руке навстречу, стонет, и кусает губы. Я наклоняюсь, размазываю по ней еще пару ягод – и слизываю, получая охренительные комментарии сверху. Ласкаю, слегка всовываю палец внутрь, ударяю языком по клитору – и получаю один из самых быстрых оргазмов своей малышки.
- Хм, принцесса, - жду, пока она хоть немного придет в себя, попутно целую расслабленные губы, - расскажешь, отчего так заведена? Ты готовилась к моему приходу домой?
Она вновь краснеет, смеется, откинув голову, а затем встает, и, виляя бедрами, идет к картине над которой работала.
- Ты бы хоть для приличия смотрел на то, чем я занимаюсь, - беззлобно журит она, поворачивая холст.
- Зачем? Тогда придется отрывать взгляд от тебя, а мне этого… - замолкаю, увидев нарисованное, и не нахожу способности закончить фразу.
Нарисованные мы – по пояс обнажены, и лишь грудь Бель прикрывает легкая простынка. Я же в одних брюках, а грудь и живот прорисованы с такой яркостью, будто художник искренне наслаждался каждым мазком.