Макс выскочил из своего внедорожника и бросился за ним.
– Эй! Подождите, пожалуйста! – но мужик даже не обернулся, а дверь подъезда захлопнулась у Никитина перед носом.
Позади раздался истошный собачий лай. Макс обернулся. Бездомный пёс в панике прыгал по передним сиденьям его машины и отчаянно лаял. Как только Никитин вернулся обратно, лай затих.
– Ты чего, дружище? Не хочешь оставаться один?
Макс его понимал. Похоже, и сам Никитин теперь, как этот несчастный пёс. Его также бросили, и он остался в полном одиночестве. И ему тоже хотелось выть от тоски.
– Поехали домой, – сказал он своему новому другу. – Тебе нужно принять ванну и хорошенько поужинать. А потом подумаем, что делать дальше.
На кухне горел свет. Никитин знал, что гостьи вряд ли покинут его дом на ночь глядя, но всё же надеялся хотя бы сегодня обойтись без объяснений.
– Идём, – позвал своего нового друга, но псу даже не нужна была команда, он выпрыгнул из машины, как только открылась дверь.
Как Макс и думал, его ждала мать.
– Твои подруги уехали? – спросил он.
– Спят, мы завтра уедем все вместе, – с усталым вздохом ответила Анна Георгиевна и тут заметила пса. – А это что за гадость? Зачем ты приволок это в дом?!
– Мам, познакомься, это мой друг, – спокойным голосом ответил Макс, занимаясь поиском подходящей миски. Вот эта глубокая, пожалуй, сойдёт и эта пока тоже. Он налил воды и поставил в уголок. Во вторую миску насыпал купленный в круглосуточном супермаркете корм. И неожиданно понял, как именно назовёт собаку. – Иди сюда, Друг.
Пёс подошёл к нему, обойдя раздражённо сопящую мать по большому кругу. Громко хрустя, съел гранулы, а затем начал жадно лакать воду, разбрызгивая вокруг миски.
Анна Георгиевна брезгливо скривилась.
– Зачем ты притащил эту грязную псину?
– Мам, – Никитин повернулся к ней, – я очень тебя люблю, но отныне я буду сам разбираться со своей жизнью и не позволю собой манипулировать. Друг будет жить со мной. В МОЁМ ДОМЕ.
Наверное, ей было сложно сразу перестроиться и поверить, что всегда соглашавшийся с ней сын вдруг обретёт собственное мнение, поэтому Анна Георгиевна не услышала предостерегающих ноток в его голосе.
– Собака должна жить на улице! – заявила она безапелляционным тоном. – Пусть спит на крыльце.
– Мама, – теперь уже Макс почти рычал, – если ты сама не хочешь спать на крыльце, немедленно иди в свою комнату!
Её глаза широко распахнулись, рот раскрылся от удивления. Она быстро-быстро заморгала, словно собираясь заплакать. Но Никитин не стал дожидаться развития спектакля, развернулся и вышел из кухни. Пёс тут же последовал за ним. Он вообще старался не терять нового хозяина из виду.