– Присядем? – мажор указал на одну из них, и я поняла, что вот оно, начинается.
Опустилась на самый краешек, словно подсознательно хотела быть готовой убежать отсюда в любой момент. Хотя и понимала, что Никитин заслуживал право на объяснение. Если ему нужно поговорить, я его выслушаю. Да и мне самой, наверное, нужно было расставить точки над i, ведь в своих чувствах к Максу я так и не разобралась.
– Обещай, что не убежишь, пока не выслушаешь меня, – попросил он, и я кивнула головой, соглашаясь. А собственно, почему бы и не выслушать? Что я теряю, в конце концов?
Друг занимался своими делами, но постоянно возвращался к нам, чтобы убедиться, что Макс никуда не исчез.
– Я много думал над твоими словами и понял, что ты была права – у тебя нет причин доверять мне. И даже если я скажу, что за последние недели я многое понял и изменился, ты вряд ли мне поверишь… Ведь так?
Я пожала плечами. Доверие странная штука, я бы даже сказала – эфемерная. Кто знает, когда оно возникает и когда заканчивается.
– Я хочу попросить тебя, чтобы ты дала мне шанс… Шанс доказать, что теперь всё будет по-другому… Если ты согласишься быть со мной…
– Макс… – начала было я, но он перебил.
– Нет, не отвечай сейчас, подумай. Я не буду тебя торопить.
Ну и что я могла на это ответить? Ведь это «не буду тебя торопить» давало весьма размытые понятия о сроках. Если я не буду готова дать ему второй шанс, я это пойму. И тогда скажу ему прямо. А сейчас я решила согласиться и позволить мажору продемонстрировать мне, как сильно он изменился. И как сильно он хочет получить этот второй шанс.
Поведение Макса кардинально изменилось и стало похоже не то на навязчивое ухаживание, не на активное завоевание единственной женщины. Меня.
С одной стороны, это не могло не льстить, а с другой – ужасно раздражало, потому что личного пространства на работу у меня практически не осталось.
Каждое утро на рабочем месте меня ожидал букет цветов. А поскольку мажор не всегда приходил раньше меня, я начала подозревать, что ему помогает Ленка. Постепенно к поддержке Никитина перешёл весь наш коллектив.
Свои ухаживания мажор не старался прятать, напротив, всячески подчёркивал своё внимание ко мне. Подавал мне руку, когда я выходила из машины или спускалась по лестнице, придерживал для меня дверь. Обедал он теперь только за моим столиком, и остальные вообще перестали к нам подходить. «Чтобы не помешать», как однажды объяснил мне Галухин, смущаясь и отводя глаза.
В общем, это была тщательно спланированная осада замка, и все мои прежние союзники перешли на вражескую сторону.