Я растерянно посмотрела на Макса. Внутри что-то медленно умирало. А он… этот мерзавец… он улыбался.
– Попробуй, – он подтолкнул мою руку вместе с конфетой ближе ко рту, – ну попробуй же. Сколько ещё тебя уговаривать!
Я сдержала подступающие от разочарования слёзы и положила конфету в рот. Раскусила, наслаждаясь шоколадной сладостью, которая вдруг сменилась жгучей остротой. Поражённая, я открыла рот, что вобрать немного воздуха и остудить заполыхавший язык.
Макс смотрел на меня, улыбаясь и наслаждаясь моей реакцией и растерянным выражением лица.
Я автоматически раскусила конфету до конца, и на язык мне полился освежающий мятный сироп, который потушил пожар во рту, оставляя чувство восторга и желание попробовать ещё одну.
Ух ты!
– Потрясающе, – только и смогла выдохнуть я, – просто невозможное сочетание и при этом волшебно-вкусное! Как подобное пришло тебе в голову?
– Это ты меня вдохновила, – он приблизил своё лицо к моему, – помнишь кайенский перец?
Разумеется, я помнила. Так вот откуда этот пожар.
– Просто удивительно, – улыбнулась ему.
– Попробуй ещё вот эту, – он предложил мне конфету с буквой «В».
Под оболочкой из тёмного шоколада скрывался сладкий клюквенный сироп, в котором плавала до невозможности кислая ягода. А под буквой «Н» оказалась сладкая вишня в сухом белом вине.
Неудивительно, что Никитин занял первое место со своей «Викторией». Поразительное сочетание, казалось бы, несочетаемых ингредиентов. Настороженность, шок, восторг и желание попробовать следующую, чтобы так же удивиться и восхититься.
– Вот и ты такая – абсолютно невозможная, одновременно и обжигающая, и прохладная, и сладкая, и кислая, и нежная, и колючая…
– Ужасное описание… – почему-то я не думала, что со стороны произвожу подобное впечатление.
– Наоборот, ты заинтриговала меня и взволновала. Ещё тогда, при первой встрече в кафе, когда вылила на меня эту дурацкую лапшу…
Его лицо становилось всё ближе и ближе. Мои губы словно сами по себе приоткрылись, ожидая встречного прикосновения. И наконец дождались. Макс целовал меня так нежно, осторожно, словно боялся вспугнуть. А я таяла и расплывалась тёплой лужицей от волнующих ощущений.
Внезапно что-то скользкое и влажное прошлось по моей щеке. Я отпрянула от мажора и уставилась на довольную собачью морду.
– Эй, приятель, – оттолкнул его Макс со смехом, – эта девчонка не для тебя. Она моя.
– Гав, – попытался возразить Друг, но Никитин выдал ему припрятанную в бардачке кость, и пёс с радостью согласился на обмен, увлёкшись угощением.
Я смотрела на собаку и пропустила момент, когда Макс достал откуда-то маленькую чёрную коробочку.