– Я рад, что ты всерьёз отнеслась к моему предложению, но мне нужно подкрепиться, чтобы ночью хватило сил, – ухмыльнулся Никитин, и мне сразу же захотелось его стукнуть чем-нибудь потяжелее.
– Тут поблизости есть кафе, Максим Сергеевич, правда, я не знаю, удастся ли повару угодить вашему придирчивому вкусу, – попыталась съязвить, совсем забыв об ужине в ресторане.
Но, судя по ухмылке мажора, он отлично помнил моё тогдашнее фиаско.
Несмотря на мои опасения, обед прошёл отлично, с постоянными подколками со стороны Макса и намёками на приближающийся вечер. Я пыталась объяснить ему, что ещё не решила, хочу ли повторить прошлый раз. Но он отмахнулся от моих рассуждений, обозвав их «занудством», и продолжил делать вид, будто всё уже решено между нами.
Я не стала с ним спорить, тем более что щёки продолжали пылать, особенно после его откровенных намёков, но успокаивала себя тем, что окончательное решение ещё не приняла, и в любой момент могу дать ему от ворот поворот.
Незаметно перешли к работе, ещё раз обсудили этикетки и сроки, когда нам обещали доставить обёрточную ленту. Всё остальное было уже готово. Договоры с поставщиками сырья давно подписаны. Как только будут готовы обёртки, мы можем запускать цех. Всё говорило о том, что это произойдёт к концу следующей недели, край – в начале послеследующей.
И это было просто отлично. Мы как раз успеем опробовать продукцию перед началом ноябрьской выставки, до которой оставалось три недели. Я заразилась хорошим настроением, мне тоже хотелось улыбаться, а самое главное – согласиться на его предложение и пригласить мажора к себе.
Конечно, я твёрдо решила, что этого больше никогда не повторится. Но… Вот он сидел передо мной такой красивый, весёлый, сыпал шутками, играл бровями и хотел меня, не скрываясь. И это было решающим аргументом. Ведь я тоже этого хотела.
Завибрировавший на столе телефон привлёк моё внимание, а высветившееся на экране имя – Элина – тут же спустило настроение куда-то в глубокое тёмное подземелье.
Макс тоже заметил, кто звонит и нахмурился.
– Извини, я не знаю, что ей надо, – сбросил звонок, но осязаемая тишина уже повисла между нами.
Я попыталась вернуться к десерту, но заварное тесто казалось пересушенным, а творожный крем вдруг начал отдавать затхлостью того самого подземелья.
Телефон завибрировал снова. Макс собирался опять сбросить звонок, но я удержала его руку.
– Ответь, вдруг что-то важное.
Мажор посмотрел на меня, словно убеждаясь, что не шучу, и кивнул.
– Да, – буркнул он в трубку и замолчал. По менявшемуся выражению его лица я поняла, что действительно случилось что-то плохое, а самое главное – этой ночью мы не будем вместе.