— Прости, — сказал он. — Танака… Я не имел этого в виду.
— Бл*дь, я пытаюсь вам помочь, — прорычал Ник. — Я не хотел находиться здесь сегодня. Я не хочу влезать в эту херню. Я пришёл сюда ради вас. Я пытался помочь вам…
— Я знаю.
— Знаете ли? Потому что если бы я пришёл сюда хоть на несколько минут раньше, то я бы погиб. Как Расин. Как Нуньез. Как и Сен-Мартен, если бы у неё не было инстинктов выживания как у змеи.
— Я понимаю это, — тон Морли сделался откровенно виноватым. Он поднял голову, удерживая взгляд Ника. — Я понимаю. Я сказал, не подумав. Правда.
Ник продолжал стискивать зубы, не позволяя себе ответить.
Часть его не готова была отбросить это и идти дальше.
Часть его была действительно оскорблена.
Другая его часть хотела послать Морли нах*й за намёк на то, будто Ник изменил бы своей девушке. С другой стороны, возможно, этот намёк слишком задел за живое из-за всех этих чёртовых снов наяву, которые бывали у него в последнее время.
Выдохнув и по-прежнему не глядя на него, Морли тихо добавил:
— Дело во мне.
Ник уставился на него.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы слова другого мужчины проникли в его разум сквозь злость, сквозь воспоминания о тех снах наяву, сквозь его призраков, сквозь всех тех людей, которые умерли так давно, что уже не должны иметь для него значения.
Пробравшись через всё это, Ник осознал, что всё равно не понимает слова Морли.
— Дело в вас? — переспросил Ник. — В каком смысле?
— Другая Миднайт, — сказал Морли.
Когда Ник промолчал, человек повернулся к нему лицом, и выражение его глаз словно бросало Нику вызов сказать что-нибудь.
— С Аной. Я был с Аной. У нас были отношения. Серьёзные. На протяжении некоторого времени.
Ник почувствовал, как его челюсти непроизвольно разжались.
Он не знал, чего ожидал услышать от Морли, но точно не этого.
— Как долго? — спросил он, не подумав.
— Долго. Уже несколько лет. Много лет.
Челюсть Ника отвисла по-настоящему.
«Годы? Он был с Нуньез несколько лет? И "много" лет — это сколько для Морли? Три года? Пять? Двадцать? Какого ж хрена…»
— Я подумал, что ты должен знать, — сказал Морли, перебивая поток мыслей Ника. Глаза человека упрямо не отрывались от его сжатых ладоней. — Почему я это так не оставлю. Почему я не могу просто забить. Я не ожидаю, что ты мне поможешь. Правда, не ожидаю. Но я ценю это. Очень ценю.
Ник сглотнул, всё ещё пребывая в шоке и не очень-то умело это скрывая.
— Я сожалею… — начал он.
Морли уже отмахнулся от него, скорее всего, увидев то, что было чуть ли не написано у Ника на лбу.
— Забудь, — сказал Морли, и то жёсткое выражение вернулось. — Я просто подумал, что тебе следует знать. Я посчитал, что обязан сообщить тебе. И ей я тоже обязан. Мы держали всё в тайне. Это моя вина. Для работы… может, для авторитета и доверия. Потому что я не мог на ней жениться.