Когда мужчина скрылся за поворотом, самый бесстыжий человек на свете наклонился прямо к моему лицу и раздраженно изогнул необычайно подвижную бровь, его глаза возмущенно сверкнули из-под на зависть длинных ресниц.
— Вы что творите, мисс Ламбри?!
Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Что я творю?.. Это что он творит!
— Это что вы творите! — взвизгнула я неожиданно звонко.
Вообще-то, мое самообладание — это то, чем я по праву гордилась. Зиждилось оно на том, что по большей части мне было все равно на всех и на все. Исключение составлял узкий круг близких людей. Об остальном же я судила с точки зрения практической пользы. И выражение тех или иных эмоций так же могло принести вред или пользу — именно поэтому их стоило контролировать и выражать только когда в этом есть резон.
Взять того же архивариуса. Меня не раздражало его мнение о работающих женщинах, потому что плевать я хотела и на него и на его мнение, но меня раздражало, что это тормозит рабочий процесс. Но так как демонстрация этого раздражения могла затормозить процесс еще больше, я держала его при себе. Вместо этого, исходя из тех убеждений, которые есть у мужчины, я демонстрировала тот набор эмоций, который поможет мне быстрее добиться желаемого. А так как я понимала, для чего я это делаю, раздражение довольно быстро проходило. Чего долго злиться, если своего я все равно добилась?
Вот так работало мое самообладание.
Сейчас же оно ни черта не работало. Меня совершенно по-простому одной фразой выбесил граф Фламмен. И я не успела даже задуматься о том, насколько может помешать конфликт нормальной работе, не захочет ли он из мести и дальше саботировать процесс, к каким последствиям может привести мой срыв… И злилась я даже не потому, что мне пришлось делать не только свою, но и его часть работы, меня прямо сейчас он сам бесил. Просто невозможно бесил. Стоит тут весь такой расхристанно-прекрасный, будто с картины сошел, а у меня от недосыпа кожа шелушится и синяки под глазами… Платью уже лет пять, если не больше. С мужчинами томно по городу гуляет, а я всю неделю от бумаг глаз не…
— …поднимала! Конечно я не хочу тебя отпускать, вдруг ты на другой континент рванешь, не предупредив, а я опять разгребай тут все одна! — кричала я на него, не обращая внимания на насмешливые взгляды прохожих.
Представляю, как я сейчас выглядела на его фоне. Это девочки вроде Леоны или княжны умели красиво психовать, а, я когда злилась — что бывало очень нечасто — выглядела как лающая псина! Так мне когда-то сказал один человек и сложно было с ним поспорить. Сварливая тетка орет на прекрасного, как видение, юношу — картина маслом! Но мне уже было все равно, боги, насколько же мне было все равно… Хотелось купить треклятые черные обои, огромный жуткий стол и запереться в своей черной комнате строить черные планы мести…