— Слушай, ты где такую посуду откопала? Покрытие просто ужасное, все пригорает… Могу понять, почему ты на ней не готовишь ничего! Это же просто…
— С чего ты взял, что не готовлю? — нахмурилась я, подивившись его догадливости.
— Да там слой пыли был сантиметровый! — поделился Виль с искренним возмущением, — Давай я тебе нормальную сковороду куплю, а?
Я тут же мотнула головой.
— Я сама себе ее куплю, спасибо.
Мужчина спокойно кивнул.
— Тогда я тебе напишу, где ее купить. Поверь мне, я в этом разбираюсь!
— Интересно, где герцогский сын умудрился разобраться в покрытиях сковород? — я вскинула брови с искренним интересом, — У вас разве не должно быть штата поваров? Даже в нашем доме была кухарка.
Виль откинулся на спинку стула, задумчиво отведя глаза. Бездумно поковырял вилкой в тарелке. А потом как-то смущено усмехнулся, опустив глаза.
— Меня как-то выгнали из дома. Ну, точнее, я сам выгнался.
— И что, прямо все так плохо было, что даже сковороды покупать пришлось? — удивилась я.
Обычно дворяне отпрысков если и выгоняют, то уж не совсем в чистое поле.
— Я как-то разругался с отцом в пух и прах. И он мне сказал, что в его доме все должны жить по его правилам, и если я на них не согласен, то могу проваливать на все четыре стороны. Я с удовольствием согласился. Пошел собирать вещи, — о том, что он ушел из дома, я знала, но, само собой, без подробностей, так что слушала с интересом, — А он напомнил, что все вещи в этом доме — его. Вот на этом месте меня в тот момент чуть удар не хватил!
— Ого… — на большее меня не хватило.
Он рассмеялся.
— Понимаешь, мой отец, как бы ни хотел выставить себя спокойным и рассудительным, тоже умеет быть мелочным и упрямым. Да как и все в нашей семье, впрочем! И когда он сказал это, про вещи, я понял, что мне еще повезет, если с меня портки не снимут, провожая за дверь, — он задумался на секунду, — Честно? В этот момент я уже почти готов был отказаться от этой идеи. Но он так снисходительно и понимающе на меня посмотрел и сказал, что, конечно, я могу забрать свои слова обратно и никуда не уходить…
— И гордость оказалась сильнее?
— Да, — кивнул он, — Как и его. Портки с меня снимать не стали, конечно, но рубашку и штаны я себе потом у слуг выпрашивал.
Я даже не пыталась скрыть свое удивление. От того ли, что герцог на полном серьезе выгнал собственного сына из дома без рубашки, или от того, что Виль и правда ушел на улицу без всего. По хорошему, даже в опалу без рубашек не отправляют, а тут — сына.
— А дальше?
Виль взял яблоко из корзины на подоконнике и начал аккуратно ножом счищать с него шкуру.