— Ну что? Мы едем? Или моя дочь сама из роддома домой доберется?
Виктор кивнул и трусливо смылся в гелик их с Катей общего друга, Жарова Олега, когда-то невероятно крутого борца, а сейчас такого же трепетного папашу. Его жена, нереально красивая худенькая девушка, лучшая подружка Кати, уже сидела на пассажирском и нетерпеливо стучала ноготками по двери.
Марго, выгнув бровь, проследила отступление зятя, потом развернулась ко мне, подмигнула весело.
Я усмехнулся.
Вот любила она его покошмарить. А Витька велся каждый раз.
Дождавшись, когда жена сядет в машину, завелся и вырулил со двора.
— Господи… — Марго неожиданно прикрыла лицо руками, — я — бабушка… Кошмар какой. До сих пор не осознаю. А ты?
— Что я сплю с бабушкой? — засмеялся я, — не пугай меня, старушка!
— Получишь сейчас! — пригрозила Марго, поджав губы.
А потом задумчиво оглядела меня с ног до головы.
И этот взгляд вообще не понравился.
— Ты чего? Говори, что задумала, Марго! Я боюсь тебя такую.
— Да ничего-ничего… — Обманчиво сладко пропела моя Железная леди, — потом… Вот остановимся…
— А давай сейчас!
Ее тон мне не нравился все больше. Ничего хорошего это не предвещало.
— Нет, старушке надо подготовиться, мысли в кучу собрать… — уже откровенно издевалась она.
А я готов был остановить машину и силой выжать из нее информацию. Вот что она задумала?
Совершенно непонятно! Все, что угодно, можно ждать же!
— Марго!
— О, приехали! Сейчас, дедушка, подожди…
Мы остановились возле ворот роддома, где уже праздновали чью-то выписку. Скоро и наша будет.
Катя звонила, говорила, что уже одевают малышку.
Марго покопалась в сумочке, потом достала маленький продолговатый конверт.
— Держи. Хотела потом, после праздника, но подумала, мало ли… Еще удар тебя хватит… Мне потом нового дедушку искать…
И выскочила из машины, прежде чем я успел рявкнуть: «Какого, нахер, нового дедушку???».
Я заглушил машину, кинул ключи на торпедо и рванул конверт.
И долго не мог понять, что именно держу в руках.
А потом долго не мог осознать, что это именно то, о чем я подумал…
Смотрел на Марго, спокойно выговаривающую что-то безответному Витьке. И поневоле представлял ее, худенькую, рыжую, невероятно красивую… С животом.
Если верить цифрам на тесте, через четыре-пять месяцев он уже будет виден.
Я понимал, что мне надо бы выйти. Надо бы что-то сказать. Обнять. Подхватить на руки… Она же наверняка этого ждет.
Но ноги слабели. И не слушались.
Я смотрел на нее в лобовое, и как-то расплывалось все перед глазами.
А Марго, неожиданно оставив облегченно вздохнувшего Витьку в покое, повернулась ко мне и так же, как и я, замерла. И смотрела, смотрела, смотрела.